До того как произошла наша встреча, мы самую малость, минут сорок всего, погуляли. Он двигался впереди, а я — за ним, на некотором отдалении.

Все это время я усиленно старался зафиксировать в памяти отличительные черты человека, идущего передо мной. Делать это надо обязательно.

От клиента постоянно можно и нужно ожидать разных пакостей. В какой-то момент ему может надоесть ваше общество, и тогда он постарается с вами расстаться. Может, например, зайти за угол, сбросить рубашку, кепку и шагать дальше в футболке, с непокрытой головой или заглянуть в лавку и прикупить ветровку с панамой. Человек способен ссутулиться и подсесть в коленях или, наоборот, выпрямиться, как революционер перед расстрелом, и оказаться вдруг на добрый десяток сантиметров выше, чем только что был.

Ничего такого у нас не происходило. Мой подопечный не хулиганил, вел себя достаточно спокойно, даже проверялся редко и как-то лениво. Вот это мне и не понравилось. Обычно таким Макаром усыпляют бдительность преследователя, чтобы потом…

Это самое «потом» вдруг и произошло. Он свернул за угол в переулок. Я прошел немного вслед за ним и расстроился. Во-первых, это оказался не переулок, а тупик. Во-вторых, клиент вдруг куда-то пропал, прямо как деньги из бюджета. Нечто подобное днем раньше я сотворил с ребятами из Юркиной группы, а сегодня вот таким же манером поимели меня.

— Добрый день!

Я развернулся. Так и есть. Азиат средних лет возник буквально из ниоткуда. Стоит, гад такой, шагах в пяти и мило улыбается.

— Добрый, — буркнул я.

— Чем могу быть полезен? — учтиво спросил маленький китаец.

Маленький — потому что добавил себе сантиметров шесть роста с помощью специальной обуви. Китаец — потому что теперь-то я его как следует рассмотрел. Самый настоящий уроженец Поднебесной, по странной случайности немного, самую малость, похожий на одного университетского профессора из Токио.

— Не понимаю, о чем вы говорите, — ответил я и сделал шаг вперед.

— Неужели? — удивился он и, в свою очередь, шагнул влево, перекрывая мне дорогу. — Давайте-ка немного поболтаем. — Да, его английский был просто безупречен.

— С дороги! — зарычал я и толкнул его в грудь.

Он с удивительной быстротой сместился в сторону и взмахнул рукой как саблей. Если честно, чего-то в этом роде я ожидал, потому успел убрать свою верхнюю конечность. Не полностью, удар пришелся вскользь. Но и этого мне вполне хватило. По руке как будто хлестнули кнутом или, вернее сказать, приложили к ней раскаленный металлический прут. Меня аж перекосило от боли. Травмированная конечность повисла плетью, в глазах слегка потемнело.

— Значит, поговорим, — сказал он и сделал шажок в мою сторону.

— Значит, вряд ли. — Я приподнял рубаху так, чтобы он увидел пистолет за поясом, и обхватил рукоять ладонью, чтобы китаец не успел как следует рассмотреть эту пушку.

Вооружился я сегодня поутру в отделе детских игрушек здешнего «Саркома», универмага для не самых бедных.

— Уйди с дороги! — заявил я и сделал страшное лицо.

Получилось так себе.

— Как скажете, старина. — Китаец приподнял кепку. — Удачного вам дня.

— Еще увидимся. — В этот момент я сам себе был жалок.

— Постарайтесь больше не попадаться мне на глаза, — учтиво посоветовал он, оскалившись в улыбке, повернулся и пошел.

Я прислонился к стене и, кривясь от боли, принялся массировать поврежденную конечность.

— Об успехах даже не спрашиваю. — Макс отработанным движением выкрутил пробку из бутылки и принялся разливать красное как кровь «Монограмм Мерло». — На-ка, боярин, освежись.

— Покорнейше благодарю. — Я двумя богатырскими глотками прикончил вино и только тогда обратил внимание, из чего пил.

Это оказался родной до боли граненый стакан, привет из веселой разгульной юности. К сожалению, то счастье было совсем недолгим, чуть больше семестра, потом пришлось срочно взрослеть.

— Надо же! — оценил я сей раритет.

— Память о Родине. — Макс выпил и полез за сигаретами. — Как глотну чуток, сразу же чертовски хочется работать.

— И часто хочется?

— Регулярно, — с достоинством ответил он.

Макс и был тем самым престарелым российским военным разведчиком в Тиберии, тревожить покой которого мне категорически не советовали. Плевать я на все это хотел. Так получилось, что я знаю его больше десяти лет. Еще с тех пор, когда он, молодой, перспективный и дикорастущий, еще майор, но уже заместитель резидента в одной достаточно серьезной стране, здорово мне помог, сильно и многим при этом рискуя.

Макс и сейчас поможет. Он порядочный мужик и классный профессионал, что бы там ни говорили о нем лощеные мальчики, герои паркетных фронтов.

Тогда, в середине прошлого века, произошло то, что сплошь и рядом случается в нашей службе: сорвалось мероприятие. Ничего, в принципе, страшного, такое, повторяю, бывает, причем нередко. Ни один из оперативников, вкалывающих в поле, от этого не застрахован.

Максу просто не повезло. В то время в нашей конторе проходила очередная кампания по закручиванию гаек. Вот его-то и назначили виновным, закинули для «дальнейшего прохождения службы» хрен знает куда, за Уральский хребет, и на долгие десять лет вычеркнули из списков. Потом вдруг вспомнили, вернули в систему и послали дослуживать в самую что ни на есть задницу, ехать в которую никто другой не пожелал.

— Повторим?

— Пожалуй, пропущу. — Я с трудом приподнял левую руку, положил на стол и принялся разминать.

— Как знаешь. — Макс умело осушил стакан, забросил в рот кусочек яблока. — Все-таки не удержусь и спрошу, как все прошло?

— С одной стороны, успешно. — Я все-таки налил половину стакана и выпил, теперь уже никуда не торопясь.

— Поясни.

— Я прогулялся за клиентом, выбрал момент, подошел поближе и посадил на него маячок. Если не сменит штаны, можно отслеживать.

— Замечательно! — заявил Макс. — А что с рукой?

— Болит рука, — поплакался я.

Больше на эту тему Макс вопросов не задавал. Лишнее любопытство у таких крутых профи, как мы, не в моде.

Вместо этого он достал из кармана несколько фотографий и протянул мне.

— Любуйся.

Скалолаз из Мексики, ранее уже засветившийся. Именно он вместе с аспирантом пару дней назад встречался в «Центр Лид» с неким дантистом.

Что ж, действующие лица и исполнители более или менее проявились. Вскоре между нами состоится самая настоящая махаловка, по результатам которой кто-то, скромно потупившись, получит награду. Остальным грозит страстная и безудержная любовь со стороны начальства. Со всеми возможными извращениями и без вазелина. Это еще в лучшем случае. Бывает, что проигравшим достаются лишь неискренние речи и скромные некрологи.