по носу. Удары были внезапны, что после одного Зорг сбивался и получал сразу второй. Зорг почувствовал некий страх, страх ещё раз ошибиться, ведь он понесёт за собой болезненный удар прута, а ещё и тяжёлый взгляд Луона, который как будто говорил:

– Из-за тебя мы проиграли переговоры, из-за тебя мы здесь торчим. А ты ещё и учиться не хочешь. Лучше бы Джаз оставил тебя, лучше бы ты сейчас был рабом жирного зазнавшегося лорда в Аль Абдуле!

Но он хотел научиться и сказать, что он ленился, это была бы вопиющей ложью. Зорг был глубоко благодарен Джазу и Джавану за всё, что они для него сделали. Он был благодарен всем Воинам Раджи, даже если они его ненавидели. Поэтому он и оказался здесь, поэтому он и терпит все эти удары сейчас. И от этого становилась ещё обидней, удары становились ещё больнее, и он терялся в словах ещё быстрее. В итоге Зорг был весь в синяках и ссадинах, он не чувствовал левой ноги, а из правого бока текла кровь.

– Ладно, – сжалился Луон над бедным снаагом, – на сегодня хватит.

Зорг был весь опустошён, он чувствовал жжение в горле – это был стыд. Он совершенно был утомлён и расстроен так сильно, что чувствовал, что вот уже прольёт слезу. Он развернулся, сделал шаг, и сразу же упала от бессилия, и потерял сознание. Он проснулся вечером у себя и долго лежал на кушетке. Так ему пришлось провести ещё два дня до полного выздоровления.

Так Зорг и жил во дворце. Он прибавил в весе и окреп. Его навыки в фехтовании заметно улучшились. Раньжи, конечно же, всё равно его превосходила, но Зорг уже не проигрывал ей так просто, а порой и мог победить. Сама Раньжи охотно соглашалась на поединки и даже была рада этому, но виду она, конечно же, не показывала. Они даже смогли сдружиться, не настолько, чтобы Раньжи хоть раз смеялась при нём, но настолько, что порой Зорг мог видеть у неё на лице улыбку. Шрал вообще думал, что Раньже не способна улыбаться. Занятия с Луоном происходили редко. Зорг смог поднять свои навыки во вранье, но фехтовать у него получалось лучше. После каждого занятия Зорг был совершенно опустошён и разбит. Луону это тоже было не в радость. После каждого занятия он заметно мрачнел, ни с кем не хотел разговаривать и будто пускался в раздумья, а, возможно, и в воспоминания. Каждую ночь Зорг ставил на подоконник свечу и долго размышлял о своём прошлом, будущем и настоящем.

Но одним прекрасным вечером Зорг получил от своего слуги письмо от Джавана. Зорг осторожно раскрыл свиток и внимательно стал читать, и по мере того, что он узнавал, он становился всё мрачнее и мрачнее…

Глава V

Мастера Меча

Я даю торжественную клятву перед орденом, мастером и моими братьями, и клянусь в вечной вере им.

Я клянусь никогда не направлять клинок свой ни на брата своего, ни на сестру свою.

Я клянусь не предавать ордена и не искать выгоды выше выгоды ордена.

Я клянусь беречь свой клинок и оберегать его, ибо он есть мой страж и душа моя.

Я клянусь хранить секреты ордена выше каких-либо секретов.

Я клянусь искать знания и силы во благо ордена и бережно хранить те знания, что были уже накоплены моими братьями и сёстрами…

Из клятвы Мастеров Меча

Дипломаты собрались все вместе рядом со статуей эльфийской девы и, закрыв своими телами письмо, тихонько переговаривались. Вам, мой, дорогой читатель, явно интересно, что же сказано такого в этом письме, что все эти столь сильные духом… существа так сильно взволнованы. В письме Джаван рассказывал информацию о том, что младший сын Гафура пропал! Латиф Аль Амашарал исчез, некоторые думают, что он бежал из дворца. Султан пребывает в отвратительном расположении духа, его здоровье заметно ухудшилось, и он ужасно расстроен из-за исчезновения сына. Если дипломатам удастся найти Латифа, то султан непременно согласится на договор с Воинами Раджи.

– Ну, и как нам найти этого сорванца? – поинтересовалась Раньжи.

– Надо поспрашивать слуг, дворян, просмотреть всё ближайшее окружение Латифа, осмотреть место преступление, – начал Луон.

– Всё гораздо проще, – сказал Зорг, – я думаю мы уже встречались с Латифом.

– Когда? Я, что опять что-то пропустил? – спросил Шарл.

– Нет, вы помните нашу встречу с Хасином и его учеником? У него руки были разных размеров, то же самое нам и говорила Амина, – высказал своё предположение Зорг.

– Ну, у Латифа есть такая болезнь, почему у кого-нибудь другого не будет такой же? – возмутился Луон.

– А скольких людей с такой болезнью ты встречал? К тому же они направлялись из Аль Амашарала. У них было совсем немного припасов, так что они явно не собирались в долгий переход. Они не шли обычными караванными путями, тот оазис, где мы переночевали, был безлюдным, а зачем идти окольными путями, ведь основные пути куда безопасней, – аргументировал Зорг.

– А это имеет смысл, – вставил Шарл.

– Ладно, допустим, ты прав, но где нам тогда искать его? – поинтересовался Луон.

– Вот здесь нам и понадобятся все наши силы, – ответил Зорг.

Так они и решили начать своё расследование.

Луон стал расспрашивать людей и заводить новых знакомых. Достаточно быстро ему это удавалось, хотя он почему-то не вызывал такого доверия у окружающих как Зорг, просто какая-то снааговская магия! Он смог убедить практически всех слуг помогать им. Слугу Зорга убеждать не надо было, он и так был агентом Джавана. Зорг посудачил со стражей и узнал, что Латиф был дружен с Мади. Он был Мастером Меча, но потом стал служить султану. Он добился больших успехов и ныне тренирует дворцовую стражу. Интересно, что в ночь исчезновения Латифа он был своей комнате. Но псарь утверждает, что видел, как он крался через сады дворца, в ночь, когда сбежал принц. Правда, ему никто тогда не поверил, потому что он был пьян. Раньжи расспросила пару слуг во дворце и смогла узнать интересные факты о том, что замечали нескольких людей, что постоянно прятались и шпионили за ними. Насколько она выяснила, за ними следили сразу четыре агента. Один отравился вином, второй упал на лестнице и сломал себе рёбра. Остались всего два: одна из них была Амина и какой-то Хадир. Зорг послал Джавану письмо с описанием их виденья происходящего, находок и просьбы о помощи.

Джаван устроил им их операцию. Первая её часть состояла в том, чтобы допросить Мади. Его вызвали к одному очень знатному и