Коротков оторвался от ее губ, галантно поцеловал ее руку испокойно сел на место. Настя не торопясь надела туфли на семисантиметровыхкаблуках, обворожительно улыбнулась и двинулась в обратный путь к своемустолику.

Сауляк сидел неподвижно, вертя в руках маленькую вилку длядесерта и не сводя с нее глаз. Настя кинула взгляд на его тарелку и отметила,что он почти ничего не съел, кроме того единственного кусочка языка.

– Послушайте, Павел, я понимаю, что у вас могут быть своипринципы и соображения, но вы должны поесть. В конце концов, то, что нам с вамипредстоит, не является прогулкой по дачному участку, и совершенно неизвестно,где и когда мы с вами сможем поесть в следующий раз. Меньше всего мне хотелосьбы, чтобы у нас с вами возникли проблемы из-за ваших неумных прихотей ивыходок.

– Значит, вы уверены, что из-за ваших выходок у нас проблемне будет? – спросил он, не отрывая взгляда от серебряной блестящейвилочки.

Ух ты! Заметил, значит. А сидел как каменное изваяние, дажеголовы не повернул, когда она объяснялась с Коротковым.

– Из-за моих выходок проблемы будут лично у меня, вампонятно? К вам это никакого отношения не имеет. А вот если у вас начнутсяпроблемы со здоровьем, то я на своих плечах вас не вытяну. Между прочим, этотчеловек тоже вами интересуется, хотя изо всех сил делает вид, что интересуетсяисключительно мной. А я делаю вид, что верю ему. Так, может быть, вы все-такисоизволите отступить от своих принципов и разъяснить мне хотя бы в самых общихчертах, кто это так усердно пытается вас достать?

Сауляк поднял на нее глаза, и Настю внезапно окатила жаркаяволна. Ей не хотелось шевелиться, ноги и руки словно налились свинцом, векистали опускаться. В эту секунду ей стало совершенно все равно, ответит ли ейСауляк, и если ответит, то что именно. Ей стало безразлично, сумеет ли онавыполнить задание и довезти его до Москвы, до генерала Минаева. Больше всего насвете ей сейчас хотелось спать…

Она собрала все силы и стряхнула с себя оцепенение. Ей дажепоказалось, что все это ей привиделось. Сауляк сидел напротив нее, крутя впальцах серебряную вилочку, и глаза его по-прежнему были прикованы к блестящемукусочку металла.

– Пойдемте отсюда, – резко сказала она, поднимаясь.

Вытащив из вазы розовые гвоздики, она подошла к столуКороткова и швырнула цветы ему в лицо. Идя к выходу, она снова чувствовала насебе взгляды, одни – насмешливые, другие – осуждающие, третьи – восхищенные. Ноона точно знала, что по меньшей мере одна пара глаз смотрит ей в спину снастороженным недоумением.

* * *

– Кто она такая? Откуда взялась? – нервно выкрикивалГригорий Валентинович Чинцов. – Вы хоть что-нибудь сумели о ней узнать?

– Очень многое, Григорий Валентинович, – докладывалпомощник Чинцова, – но сведения такие противоречивые, что трудно понять,каким из них можно верить, а каким – нет. Ее фамилия – Сауляк, АнастасияПавловна Сауляк. Вероятно, это его жена или родственница. Паспортные данные явзял у администратора гостиницы в Самаре, но проверить еще не успел. Те, ктонаблюдает ее в Самаре, утверждают, что у нее очень много денег и она имиразбрасывается не считая. По-видимому, с Сауляком у нее был какой-то конфликт,потому что они не кинулись друг к другу, когда он вышел из зоны. Она явно вчем-то оправдывалась, а он ее снисходительно слушал. Похоже, он не ждал, чтоона будет его встречать. Особа крайне неуравновешенная и экзальтированная, способнаяна эксцентричные выходки. В общем, женщина с очень нестандартным поведением. Ия думаю…

– Ну-ну, – подбодрил помощника Чинцов, –выкладывай, какие у тебя есть идеи.

– Я думаю, что она может быть одной из тех…

– Да?

Чинцов нахмурился, задумчиво потер пальцем переносицу, потомналил в стакан из толстого стекла минеральной воды и сделал несколько большихглотков.

– А почему тебе пришла в голову такая мысль?

– Поведение какое-то необычное. И потом, если ониродственники, то это тем более возможно. Вы же знаете, это передается нагенетическом уровне. И я подумал, Григорий Валентинович, что если эта женщинаничего не знает, то ее можно было бы использовать. Булатников в свое времяиспользовал Павла, а мы используем ее. Надо только выяснить, как много она знаети не опасно ли оставлять ее в живых.

– Ты не о том думаешь, – сердито откликнулсяЧинцов. – Надо в первую очередь думать о том, не опасно ли от нееизбавляться. Ты как ребенок, которого поманили конфеткой, и он уже забыл о том,что нужно делать уроки. Наша задача сегодня – заставить Павла замолчатьнавсегда. А эта красотка путается у нас под ногами, она засекла машину, и хотяномера на ней были съемные, но рожи-то у наших людей в этой машине былинастоящие. Поэтому пренебрегать ею как свидетелем мы с тобой не можем. Мыдолжны решить, можно ли ее убирать вместе с Павлом или надо ждать, пока онинаконец расстанутся. А ты вместо этого начал вынашивать какие-то дурацкиезамыслы, как бы ее использовать. Не надо нам ее использовать, пойми ты этонаконец своими куриными мозгами. Нам нужно Павла заткнуть. И все.

– Хорошо, Григорий Валентинович.

* * *

До ужина они просидели в номере, не обменявшись ни словом.Настя лежала на диване в гостиной, уставившись в потолок, а Павел ушел вспальню, и чем он там занимался, Настя не знала. В семь часов она поднялась сдивана и без стука вошла в спальню. Сауляк стоял возле окна и внимательнонаблюдал за улицей, хотя уже стемнело. Интересно, что он там может видеть?

– Надо идти в ресторан, – холодно сказала Настя. –Пора ужинать.

– Вы удивительно прожорливы, – усмехнулся Павел.

– Вы что же, по-прежнему отказываетесь от еды?

– Я не голоден.

– Не морочьте мне голову, – устало откликнуласьона. – Хотите строить из себя супермена, который может неделями обходитьсябез еды и питья – ради Бога, только не в ущерб тому делу, которое мы с вамивместе должны сделать. Дайте мне спокойно довезти вас до Москвы – и можетеголодать хоть до второго пришествия.

– Кстати, о нашем общем деле. Как вы собираетесь посадитьменя на самолет без паспорта?

– Со справкой полетите. Вам же дали справку об освобождении.

– Но лететь по справке – это все равно что плакат на грудьповесить: «Я – Сауляк». Вы же хотите довезти меня в целости и сохранности, илия что-то не так понимаю?

– Не ваше дело, чего я хочу, – грубо ответилаНастя. – Полетите по справке. Мне надоели ваши выкрутасы, мне платят, вконце концов, за работу, которую я выполняю, а не за то, чтобы я терпела вашхарактер. Между прочим, чтобы вас вытащить отсюда живым и невредимым, мнепришлось отказаться от роли, о которой я давно мечтала. Но вы, по-моему, нестоите такой жертвы.

– Вы отказались от роли? Вы актриса?