– Не уверен, но на некоторое время примем как аксиому.

– Хорошо, меня это устраивает, – легко согласиласьНастя. – Пусть хотя бы на некоторое время, а там посмотрим. И наконецтретье: давайте познакомимся по-человечески. Меня зовут Анастасия, можно простоНастя и в интересах нашего общего дела – на «ты». Руку не протягиваю, на насслишком внимательно смотрит пассажир из «Волги», а мне бы не хотелось, чтобы онпонял, что мы только что познакомились и о чем-то договорились.

– Можете называть меня Павлом. И налейте мне кофе.

– Я же просила обращаться ко мне на «ты», – укоризненносказала Настя, протягивая ему стаканчик, наполненный темным дымящимся напитком.

– Со временем. Я должен привыкнуть. Господи, как вы пьетеэту гадость!

Он с отвращением сделал несколько глотков и поморщился.

– Это хороший кофе, – заметила Настя. – Странно,что вам не нравится.

– Я терпеть не могу кофе, я никогда его не пью.

– Но вы же сами попросили…

– Это для пассажира из «Волги». Если он действительноприехал за мной.

– Думаю, да. Но мы это легко проверим. Сейчас мы с вамисядем в электричку и поедем в Самару. До завтра посидим в гостинице, а завтраутром полетим в Екатеринбург.

– Зачем? Вы же собираетесь доставить меня в Москву. Развенет?

– Именно. Поэтому мы полетим в Екатеринбург. Вам пассажирхорошо виден?

– Да, вполне.

– А водитель?

– Тоже.

– Сможете их узнать в другой обстановке?

– Безусловно.

– Тогда вперед, на станцию. И еще раз прошу вас: давайтепереходить на «ты».

– Не обещаю. Не вижу необходимости.

– Ладно, – согласилась Настя. – Оставляем все какесть. Так даже лучше.

Она сунула термос обратно в сумку, закинула на плечо длинныйремень и поднялась.

* * *

В вагоне Сауляк сразу занял место в углу, устроилсяпоудобнее и закрыл глаза.

– Вы спите? – спросила Настя осторожно.

– Нет, – ответил Павел, не открывая глаз.

– Не хотите ни о чем меня спросить?

– Нет.

– А на мои вопросы отвечать будете?

– Нет.

«Ну и черт с тобой, – беззлобно подумала Настя. –Ты ведь ни капли не удивился, когда я заговорила с тобой. Ты сразу же, спервого же слова понял, о чем идет речь. Значит, все правда. Ты действительномного знаешь, и у тебя есть все основания бояться за свою жизнь. Интересно, какдолго мне удастся морочить голову и тебе, и твоим преследователям?»

Она открыла сумку, достала термос и с большим удовольствиемвыпила еще один стаканчик кофе. Ей очень хотелось закурить, но выходить втамбур и оставлять Павла одного она боялась. Достав сигарету и зажигалку, онанеуверенно крутила их в пальцах, прикидывая, как лучше поступить. Похоже, никтоиз находящихся в вагоне людей опасности не представляет, но она, Настя, совсемне знает эту дорогу и не может рассчитать, когда будет следующая остановка. Наостановке в вагон может войти кто угодно, не говоря уже о том, что сам Саулякможет сбежать.

– Пошли, – услышала она.

Сауляк сидел по-прежнему с закрытыми глазами, скрестив рукина груди и положив ногу на ногу.

– Куда?

– В тамбур. Вы же собрались курить и не знаете, что со мнойделать.

– Спасибо, – ответила Настя, изо всех сил стараясьскрыть удивление.

Он встал и первым пошел к раздвижным дверям. В холодномтамбуре он прислонился к стенке, сунул руки в карманы и снова закрыл глаза.Насте казалось, что он спит стоя.

– А вы не курите? – спросила она, с наслаждением делаяглубокие затяжки.

– Нет.

– И никогда не курили?

– Нет.

– Послушайте, Павел, неужели вам совсем не интересно, какименно я собираюсь действовать, чтобы все-таки довезти вас до Москвы?

– Нет.

– Но вы по крайней мере обещаете, что будете меня слушаться?

– Да. По крайней мере.

Остаток пути до Самары они проехали молча. Сауляк по-прежнемусидел с закрытыми глазами, а Настя смотрела в окно и думала. Люди из серой«Волги» ее видели, это хорошо, теперь они понимают, что она наверняка запомнилаи их самих, и номер автомобиля. Значит, что бы они ни задумывали в отношенииПавла, они должны понимать, что она – опасный свидетель и ее надо убирать. Нопрежде чем ее убирать, нужно по меньшей мере понять, кто она такая. А то вдругокажется, что из-за нее всю милицию страны на ноги поставят. Вот это,собственно, и было то зерно, из которого Настя Каменская взрастила свойзамысел. Сауляк в безопасности до тех пор, пока охотящиеся за ним люди непоймут, кто такая эта женщина, которая находится рядом с ним, и что вообщепроисходит.

От вокзала до гостиницы они пошли пешком, хотя Настя отхолода уже ног не чуяла.

– Вы не забыли, что у меня нет паспорта? – подалнаконец голос Сауляк, когда до входа в гостиницу оставалось несколько шагов.

– Не забыла.

Они вошли в уютный, уставленный кадками с цветами и пальмамихолл и поднялись по лестнице на третий этаж. Дежурная вскинула голову и, увидевНастю, приветливо улыбнулась.

– Дождались? Проходите, проходите, – она сунула руку вящик стола и достала ключ от номера. – Замерзли, наверное?

– Очень, – призналась Настя.

– Я самовар включу. Пока вы будете раздеваться, он как разсогреется, – захлопотала дежурная.

– Спасибо, – поблагодарила Настя и пошла вперед покоридору к своему номеру.

У нее был хороший двухкомнатный полулюкс с холодильником ителевизором. В большой комнате, претендовавшей на название «гостиная», стоялгарнитур мягкой мебели с диваном и двумя глубокими креслами. Маленькая комнатабыла спальней, в ней не было ничего, кроме двух кроватей, двух тумбочек ивстроенного шкафа с большим зеркалом, укрепленным на внутренней стороне дверцы.

– Что сначала – ванна или еда? – спросила она, снимаякуртку и сапоги.

– Ванна, но мне не во что переодеться.

– Нет проблем.

Она подошла к телефону и позвонила дежурной. Через минуту тавнесла в номер горячий самовар.

– Вот, только что закипел, – сообщила она. –Попейте горяченького, чтоб согреться.

– Елизавета Максимовна, Павлу нужна одежда. Это можноустроить?

– Конечно, – кивнула дежурная. – Давайте список,здесь рядом есть магазин, в нем все можно купить.