не научился увольнять кого-либо из сотрудников. В чем была причина? Он так и не разобрался. Но каждый раз, вызывая сотрудника к себе в кабинет, он нервничал даже больше, чем тот несчастный, которому уже вскоре предстояло искать новую работу. Причем совершенно не важен был статус работника, будь то уборщик, или главный менеджер — перед каждым ему было невероятно стыдно.

Это и не случайно. Их совет директоров порой действовал совершенно неадекватно. Они просто созывали собрание, на которое звали Тревора и говорили ему кто стал жертвой на этот раз. Происходило это часто, в среднем раз в несколько месяцев. А самое удивительное, что никто ему не говорил причину. Просто уволь и все.

Казалось бы, за такое время можно было уже и привыкнуть. Тревору каждый раз казалось, что в следующий раз будет легче. Но этот как в жизни — пока не настал момент Х, мы думаем, что справимся с этим на раз-два.

Однако, весь вышеуказанный стресс не шел ни в какое сравнение с тем, что он испытал буквально пару дней назад. Да, увольнять кого-то тяжело, но когда ты знаешь конкретные проблемы человека, его жизненную ситуацию и все равно должен его уволить — это просто невыносимо.

В четверг был обычный дождливый день, совсем непримечательный, тот самый, от которого ты ничего не ожидаешь, но он все равно преподносит сюрпризы.

Совет директоров сообщил ему об очередном собрании как раз в тот момент, как Тревор зашел в свой кабинет. Не успев снять пальто, он вышел из кабинета и, не сказав ни слова своему секретарю, отправился на парковку. Он прекрасно понимал, что это значит. Очередная жертва выбрана. Тревор задавался вопросом, а когда уже придет его черед? Кому в таком случае они скажут о его увольнении? Или не будут даже церемониться и просто поставят перед фактом? Его уже невозможно было удивить.

Примерно через час Тревор был на месте и ждал всех остальных в круглом кабинете. Через несколько минут вошли люди в черных костюмах, поздоровались, сели за стол и открыли свои ноутбуки.

Собрание началось. Обсуждали рейтинги издательства в текущем месяце, расходы, чистую прибыль и прочие моменты, касающиеся непосредственно ведения бизнеса, но Тревор прекрасно понимал, что только этими разговорами все не ограничится. Никогда не ограничивалось. И, разумеется, он оказался прав.

Примерно минут через 40, совет огласил очередную жертву. Начиналось как всегда издалека. "Бизнес переживает не лучшие времена, необходимо сокращение бюджета и бла-бла-бла". Но когда они назвали имя, Тревор оцепенел и не в силах был даже пошевелиться. Нет, назвали не его. Но лучше бы его!

— Только не он…, — наконец подал голос Тревор.

— Почему же? — резко возразил один из директоров.

— Только не Марк…

— Тревор, объяснитесь!

— Полторы недели назад, может, чуть больше, у него умер отец. Они с матерью и сестрой остались одни, влезли в огромные долги, насколько я помню, мы не можем СЕЙЧАС его уволить, это бесчеловечно…

Повисло молчание, нарушаемое лишь стуком чьих-то пальцев по клавиатуре. Наконец, один из директоров в черном костюме не произнес:

— А вы как-то помогли ему в этой ситуации?

Тревор не ожидал услышать этот вопрос. Он вообще не мог поверить, что все это происходит в реальности.

— Ну…мы собрали денег со всех сотрудников, я лично звонил ему несколько дней подряд, уговаривая выйти на работу, потому что это его отвлечет… Каждый день я с ним разговариваю, стараюсь не нагружать слишком сильно, но тем не менее ставлю какие-то задачи, с которыми он справляется безупречно…

— То есть, — подал голос сидящий рядом с ним один из директоров, — вы сделали все возможное?

Тревор пристально посмотрел в глаза этому человеку, а затем окинул взглядом всех присутствующих в этом кабинете, пытаясь понять, что у них на уме.

— Я думаю, да, я сделал все возможное…

— Тогда тут не о чем больше говорить, — отозвался еще один человек в черном костюме из дальнего конца комнаты. — Вы, как и сказали, сделали все возможное.

— И это мы говорим про личные ситуации, которые никоим образом не связаны с ведением бизнеса, — ответил второй.

— Бизнес не терпит подобных слабостей, — подхватил третий. — Мы искренне соболезнуем ему и сожалеем о его потере, но влиять на рабочий процесс это не может и не должно.

“Боже, они разговаривают словно один большой организм, вовремя перехватывая слова, не перебивая друг друга. Как это возможно?..” — подумал Тревор.

— Но поймите, если я скажу ему об этом, это просто его добьет… — Тревор пытался вызвать у этого “большого организма” хоть какое-то сочувствие и сострадание.

— Настоящий профессионал не будет смешивать рабочие моменты с перипетиями в личной жизни. Иначе тут встает вопрос о том, почему вы наняли на работу такого непрофессионала, которому эта компания платит деньги. — парировал человек в костюме.

— Этот "непрофессионал" делает свою работу просто идеально…

— Ну значит ему не составит труда найти новое место, где его оценят по достоинству. Тревор, вы никогда не высказывали своих сомнений по поводу нашего выбора, что изменилось?

— Изменилось то, что у человека настоящее горе и работа для него сейчас — это единственный способ оставаться занятым и хоть как-то отвлекаться от того, что произошло! Я не могу поверить, что вы действительно все поддерживаете это решение! Это жестоко! — на эмоциях Тревор даже вскочил со своего места. Его переполняли злость и чувство несправедливости.

— Пожалуйста, сядьте на свое место. У каждого человека происходит что-то внутри, и мы не можем всем делать одолжение…

— Но не у каждого умирает близкий человек прямо перед увольнением!

— Поэтому все мы, в отличии от вас, Тревор, остаемся профессионалами и не смешиваем личную жизнь с работой.

— Но…

— Довольно! — мужчина в черном костюме прямо напротив него встал со своего места. — Мы не намерены больше продолжать этот бессмысленный разговор. Вам дан приказ, будьте любезны его выполнить. Совещание окончено. Все могут быть свободны. А вам, Тревор, личный совет. Повзрослейте.

С этими словами мужчина развернулся и пошел к выходу. Остальные зашуршали бумагами, начали складывать свои вещи и через несколько минут Тревор остался в кабинете один. Он сидел в кресле совершенно опустошенный. Он чувствовал усталость, но не мог определить физическая она или моральная. Видимо, все вместе.

Как же просто бывает порой распоряжаться чужими жизнями, словно играть в шахматы. Очень просто… Если у тебя есть власть, и если ты лично не принимаешь участия в реализации своего решения.

***

Прошло уже два дня, после того, как Тревору пришлось уволить Марка. То была суббота, и Тревор ехал на работу, не