Нет, это не было удачей или случайностью, что ее пустили на похороны. Деверо знали о ежемесячных платежах по ее счету и предположили худшее. Как и Халид.

Ждал ли он большего этой ночью? Должна ли она заработать на коньяк и лобстер? Внезапно Обри немного успокоилась. Что бы Халид ни думал о ней, он вел себя безупречно вежливо. Он пригласил ее на ужин и сказал, что после трапезы водитель отвезет ее в аэропорт. Девушка выдохнула. Если что-то внезапно пойдет не так, она сможет себя защитить. Уезжать прямо сейчас нет необходимости. Пока что Халид не сделал ничего, что могло бы ей навредить.

– Все хорошо?

Побледневшая еще сильнее, Обри явно избегала смотреть Халиду в глаза.

– Да.

– Я сделал заказ.

– Спасибо.

Она отпила из бокала, и алкоголь обжег ей горло.

– Что вы выбрали? – Не хотелось обсуждать сложных тем.

– Пасту «Примавера». Это первое блюдо, которое я попробовал в Нью-Йорке, – и, возможно, последнее. – Когда я приехал, то ничего не понимал в местной кухне. Мама сказала, что в случае сомнений можно заказать пасту, я так и сделал.

Халид редко предавался воспоминаниям, но сегодня ничего не мог с собой поделать.

– Вы здесь учились?

– Да – последние два года школы и в колледже, изучал архитектуру. Нельзя сказать, что на моей земле все совсем плохо, но инфраструктура у нас довольно древняя и определенно есть куда расти.

– А где вы живете?

– Аль-Захан, островное государство на Ближнем Востоке.

– Да, я слышала. Одна из моих знакомых хотела получить там место менеджера, когда откроется отель. Да и коллеги тоже готовы уехать. И вроде бы в новостях… – Она покачала головой. – Еще несколько недель назад я ничего не знала об этом месте, но теперь оно у всех на устах.

– Такое случается. – Халид улыбнулся. Он понимал, что девушка имеет в виду. – Возьмите, к примеру, пасту «Примавера». Я никогда не слышал о ней, и она казалась мне чем-то экзотичным.

– Экзотичным?

– Для меня да. Она покорила меня сразу же. Но потом я видел ее в каждом меню, в рекламе и рецептах. И не мог понять – да как вообще я не знал о ее существовании?

На секунду она забыла о своей злости и рассмеялась, но боль снова вернулась. Обри попыталась собрать в кучу упоминания об Аль-Захане.

– Это ведь отель Деверо, нет?

– Да. Это наш совместный проект, который запустится не раньше следующего года. – Халид рассказал ей о планах на отель, утаив информацию о своей принадлежности к королевскому роду. – Это не просто отель. Там планируется проводить экстравагантные шоу и другие увеселительные мероприятия и не только. На сотом этаже даже разместится родовое отделение.

– Да ладно! – Вопреки всем усилиям Обри не удавалось продолжать сердиться на него.

– Серьезно…

Принесли блюда, и разговор оборвался.

Увидев своего лобстера, Обри почувствовала укол совести. Он был подан целиком в панцире под кипящим соусом. Она молча попробовала – лобстер буквально таял на языке. Такой насыщенный и кремовый вкус… вряд ли она ела что-либо настолько божественное. Да и в компании такого удивительного человека она была в первый раз.

Халид спросил ее о семье. Она сказала, что их двое – она и мама.

– У вас нет братьев или сестер?

Обри покачала головой. Интересно, что он не стал упоминать ее профессию.

– А у вас?

– Два брата и сестра. Все учатся в школе.

– Вы близки?

– Не слишком, они гораздо младше, – и гораздо более свободны от ожиданий. – Завтра мы встречаемся с ними на чаепитии.

– Звучит достаточно… хм, строго.

– Я сам достаточно строг.

– Мне нравится такой ваш образ. – Это было правдой. Он мог думать о ней что угодно, но рядом с ним она чувствовала себя в безопасности. Рядом с этим мужчиной, который надевал запонки на ужин и ограничивался тем, что поддерживал ее за локоть, пока они шли. Ей нравилось это чувство безопасности – настолько сильной, что даже в его номер она отправилась совершенно спокойно. Словно когда он рядом, ничто и никто не могли ей навредить. И, глядя на него, она не могла сопротивляться мыслям – а каково это, когда он тебя обнимает? А если возьмет ее за руку, как она поступит? Как он целуется? Ее бросило в жар. Она заставила себя отвести взгляд от его губ и посмотреть на почти опустевшую тарелку. Как можно с такой скоростью от дикой ярости перейти к вожделению? Впрочем, и то и другое разжигало в ней чудовищной силы костер. Непривычное состояние, с которым она не знала, что делать. Поэтому просто доела то, что лежало на тарелке.

– Это было прекрасно. Спасибо.

Халид посмотрел на то, как небрежно она положила серебряные приборы, и, хотя сам еще не доел, решил ненавязчиво ей помочь.

– Мне тоже достаточно. – Он опустил нож и вилку на тарелку.

Она повторила за ним.

– Рад, что вам понравилось.

Но ей нравилась не просто еда или атмосфера красивого места. Когда злость утихла, стало понятно, что ей нравится его компания. Халид не флиртовал и не пытался произвести впечатление – просто делал то, что считал нужным. Ему было не все равно. Увидев, как мучительно ей дается коньяк, предложил другой напиток. Мелочь, но как же это важно. Халид даже заметил промелькнувшее на ее лице разочарование, когда он отказался от десертного меню.

– Не стесняйтесь, выберите себе что-нибудь.

– О нет, мне достаточно. – Обри пыталась соблюсти вежливость, но, хотя она правда наелась, ей все равно хотелось десерта. Просто не в одиночестве.

– Пожалуй, я все-таки что-нибудь выберу. – Халид подозвал официанта.

Рядом с Обри Халиду почему-то хотелось показывать себя с лучшей стороны. Настолько, что он даже согласился на мороженое с халвой, лишь бы она не чувствовала себя одиноко за поеданием суфле из темного шоколада. Ему все время приходилось бороться с собой – с желанием взять ее за руку или согласиться на предложение попробовать суфле. Нет. Даже на одну ночь – нет.

– Вам нравится? – Обри спросила его о вкусе мороженого.

– Очень.

Ей так хотелось, чтобы он предложил попробовать свое лакомство. Не столько ради вкуса, сколько ради возможности разделить с Халидом хоть что-то. Впервые в жизни ей хотелось близости с другим человеком.

– Мой десерт прекрасен.

– Чудесно.

– А что такое халва?

– Это сладость.

– Какова она на вкус?

– Хотите, я закажу вам и вы попробуете? – Халид догадывался, на что она намекает, но намеренно игнорировал это.

– Нет, спасибо. – Обри пыталась скрыть разочарование.