— И поэтому решили связаться с бандитами, — поморщилсяпосланец Траппатони, некий Карл Штейнбах, который привез для встречи сГруодисом номера банковских счетов, куда были переведены деньги для группы. Онобъявил, что готов присоединиться к группе для координации ее действий.

— Откуда вы знаете? — удивился Груодис. — И потом, это неваше дело. Мы ведем подготовку так, как считаем нужным.

— Не совсем, — возразил Штейнбах, высокий долговязыймужчина, с лицом землистого цвета, что свидетельствовало о болезни почек. Этовпечатление усиливалось и от несколько выпученных глаз и впалых щекговорившего. — Все дело в том, что эти люди привлекли к себе вниманиеФедеральной контрразведки русских.

— Откуда вы знаете? — снова тревожно спросил Груодис, бросаяподозрительный взгляд на сидевшего перед ним человека. — Вы получаетесобственную информацию из Москвы?

Штейнбах улыбнулся, показывая крупные редкие зубы. Онулыбался странно, как лошадь, чуть поднимая верхнюю губу.

— А вы думаете, что мы ориентируемся только на вашиисточники? Мы привыкли дублировать все наши действия.

Груодис промолчал. Он отпил из стоявшей перед ним кружкипива и, успокаиваясь, спросил:

— Что из этого следует?

— Они заинтересовались людьми, через которых вы пыталисьвыйти на бывших сотрудников КГБ и МВД, кстати, группы, с которыми вы решилиустановить связь, находятся под конкретным наблюдением ФСБ. Более того, двое изтех, кому было сделано предложение, отклонили его. В результате один был убит,а второго убрать не смогли. И он все рассказал представителям ФСБ. Выпонимаете, как заинтересованно теперь они занимаются всей операцией?

— Да, — угрюмо сказал Груодис. «Чертов Купча», — подумал онс досадой.

Это Мирослав настоял на использовании своих старых связей изадействовал бывшего осведомителя КГБ Матюхина. Но вслух Груодис ничего несказал.

— В результате принято решение привлечь к этомурасследованию бывшего аналитика и эксперта, который раньше имел очень неплохиерезультаты в расследовании подобных дел. Он «вольный стрелок», это усложняетохоту за ним.

Хотя, по нашим данным на территории Европы ему будутпомогать сотрудникам российской разведки.

— «Вольный стрелок»? — не понял Груодис. — Кто это такой?Может, я слышал о нем?

— Надеюсь, да. Это Дронго. — Штейнбах следил за реакциейГруодиса. Тот, несмотря на всю свою подготовку, невольно дернул рукой.

— Он еще жив? — изумился Груодис. — Я думал он давно погиб.

— Жив. И на этот раз будет работать против нашей группы.По-моему, вы должны гордиться. Противостоять вам будет один из лучшихпрофессионалов в мире.

Настоящий миф вашего бывшего КГБ.

— Дронго, — прошептал Груодис, — он действительно был самымлучшим среди всех остальных. Но я, считал, что его нет в живых.

— Очевидно, они попытаются выйти на вас через связного,Которого вам пришлют из Москвы ваши необычные партнеры. Кстати, почему вырешили обратиться именно к ним? Неужели вы, с вашим опытом и знаниями, непонимали, что это люди, за которыми всегда наиболее пристально следятспецслужбы?

— Мне нужны свои люди там, на месте, — ответил Груодис, — ау них очень неплохие связи. И вполне подготовленные работники.

— Не знаю. По-моему, это ненужный риск. Впрочем, вам виднее.Я забыл сказать, что двенадцатого июня буду вместе с вами в том городе, гдедолжна закончиться наша операция. Мне выдали визу и дают аккредитацию в группенаблюдателей от Европейского сообщества. Надеюсь, вы не возражаете против моегоприсутствия?

— Как вам будет удобно, — пожал плечами Груодис, — мывылетим в начале июня. Но один из наших людей вылетит завтра, чтобы всеподготовить на месте.

— Разумно, — кивнул Штейнбах, — с документами у вас, надеюсь,нет никаких проблем? Бывших граждан СССР туда пускают безо всякой визы. Но еслиу вас литовский паспорт…

— У меня российский паспорт, — перебил Груодис, — не нужнотак сильно вдаваться в детали, герр Штейнбах. Это наше дело, каким образомпроводить операцию. Ваша сторона должна только исправно вносить деньги.

— Согласен, — снова улыбнулся верхней губой Штейнбах.

— В любом случае спасибо за предупреждение. Теперь я будузнать, что вы связаны и с российскими спецслужбами. Ситуация становится простофантасмагоричной, — с издевкой произнес Груодис, глядя в глаза своегособеседника.

Тот, казалось, не смутился.

— Я думаю, вы и раньше подозревали, что у нас есть такиесвязи, которые позволили, во-первых, выйти на вашу группу, а во-вторых, сделатьвсе, чтобы максимально облегчить вам работу. По-моему, никаких поводов длябеспокойства у вас быть не должно.

— Исключая один момент, — вставил Груодис.

— Какой?

— Мы можем в любой момент ожидать, что вы так же легко сновавойдете в контакт с российскими спецслужбами, чтобы сдать всю нашу группу.

Молчание длилось ровно пять секунд. Затем Карл Штейнбахпотянулся за своим пивом. И обнаружил, что его кружка пуста.

— Нет, — ровным голосом возразил он, — вы недооцениваетеопасность, герр Груодис. Она может грянуть совсем с другой стороны.

— Что вы хотите этим сказать?

— Из вашей группы идет утечка информации, — на этот разШтейнбах не улыбался. Он был более чем серьезен.

— Вы думаете, у нас есть предатель?

— Скорее, негласный информатор, который даже не подозревает,что его используют. Во всяком случае, польской разведке стало известно онаправлении деятельности вашей группы.

Груодис задумался. Он понял, почему такой убийственныйкозырь Штейнбах приберег на, конец разговора. И, поняв, поднял руку, подзываяофицианта.

— Еще пива, — попросил он и, обращаясь к своему собеседнику,добавил:

— Спасибо за вашу информацию, герр Штейнбах. Кажется, вашапомощь буде для нашей группы очень кстати.

В этом городе он бывал много раз. Франкфурт-на-Майне был тойсамой центральной гаванью Германии и всей Европы, откуда уходили белоснежныелайнеры практически во все точки земного шара. Здесь был и главный пересадочныйпункт для транзитных пассажиров. В гигантских терминалах невероятного по своимразмерам аэропорта, спланированного с чисто немецкой педантичностью,неукоснительно поддерживался образцовый порядок.

Дронго огляделся. По договоренности с Москвой его должныбыли встречать.