Но к нему никто не подходил. Спутать его с кем-то изпассажиров было почти невозможно. Он летел из Швеции, и большинство пассажировбыли ярко выраженными скандинавами либо белокурыми немцами, на фоне которых онбыл особенно заметен.

Он, пожав плечами, пошел к такси, чтобы отправиться в город,благо, багажа не было, если не считать небольшой сумки, в которой хранилисьтолько необходимые вещи. Уже у самой стоянки его догнал запыхавшийся молодойчеловек.

Светлые волосы на его голове стояли торчком, он все времяпоправлял почему-то съезжающие с носа очки.

— Простите, вы из Стокгольма?

— Да. А вы наверняка из консульства, — кивнул Дронго,протягивая руку, — кажется, я жду именно вас.

— Извините, — пробормотал молодой человек, — здесь такиеавтомобильные пробки, я немного опоздал.

— Ничего, — усмехнулся Дронго, — все в порядке, у меня быливаши телефоны. Я бы сумел найти вас в любом случае. Как вас зовут?

— Кирилл. Кирилл Потапов. Машина стоит внизу. Идемте, —предложил молодой человек.

— Да, конечно, — кивнул Дронго. — По документам я Крылов.Можете так ко мне и обращаться. Крылов Сергей Александрович. Не смотрите такимиудивленными глазами. Думаете, не похож?

— Не очень, — улыбнулся молодой человек.

— Что делать? — вздохнул Дронго. — Ваши коллеги-шпионы вЕвропе не любят ездить под своими именами. Вот мне и дали непонятный паспортчужого человека.

Хорошо еще, что вклеили мою фотографию.

Потапов рассмеялся, протягивая руку за сумкой Дронго. Тотпокачал головой.

— Донесу сам, — сказал, улыбаясь. Уже в автомобиле, когдаони выехали на трассу, Потапов достал из своей папки несколько фотографий.

— Меня просили передать их вам. Это связной банды Матюхина,некто Василий Перлов. Две судимости, шесть лет лагерей. В последнее время частолетает между Германией и Россией. Очевидно, один из главных связных.

— Мне говорили о нем, — подтвердил Дронго, — видел еголичное дело. Вчера он, кажется, прилетел из Москвы?

— Да.

— В каком отеле он остановился?

— «Висбаден», — сказал Потапов, напряженно всматриваясьвперед и пытаясь обогнать чей-то «БМВ», — это в самом центре.

— Где это находится? — нахмурился Дронго. Он не плохо зналФранкфурт, но про этот отель не слышал.!

— На Базельштрассе, — пояснил Потапов, — отель маленький иочень дешевый.

Одноместный номер стоит марок шестьдесят.

— У людей Матюхина нет денег? — иронично спросил Дронго.

— Есть. Но Перлов почему-то не любит селиться в дорогихотелях. У него особое пристрастие к азартным играм, и он предпочитаетсэкономленные деньги оставлять в казино.

— Понятно. Надеюсь, вы меня там не поселите. Судя по цене,туалет в этом отеле вполне может оказаться в конце коридора.

— Нет, конечно, — засмеялся Потапов. Он был очень молод, иему нравились эти игры. — Для вас заказан номер в отеле «Интерсити». Это всамом центре, рядом с вокзалом. Очень хороший отель. Вообще нельзя доверятьотелям с громкими названиями. «Эден», «Централь», «Глория». Все этотретьесортные заведения.

— Я знаю, — засмеялся Дронго, — однажды мне заказали номер вотеле «Савой» в Бонне. Оказалось, что это почти ночлежка. А в пятизвездочномотеле «Ройял Олимпик» в Афинах мне однажды дали темный номер со сломанноймебелью, без холодильника и с видом на мусорную свалку. С тех пор я предпочитаюселиться только в отелях известных компаний — «Хилтон», «Шератон», «ХоллидейИнн». Так наверняка можно застраховаться от неприятностей. Хотя и здесь бываютпроколы.

Заказанный в Париже номер в отеле «Холлидей Инн», недалекоот Эйфелевой башни, оказался темным, маленьким номером мотеля, принадлежавшегоизвестной компании.

Пришлось срочно съезжать. А номер во всемирно известном«Пулитцер», принадлежащем компании «Шератон», оказался настолько маленьким, чтотам с трудом помещалась кровать. Хотя в номере был и стол, и сейф, и мини-бар ивсе остальные атрибуты пятизвездочного отеля. Зато номера в кувейтском отелеэтой же компании поражают роскошью.

— Вы, кажется, объездили весь мир, — восхитился Потапов.

Дронго, посмотрев на сидевшего рядом с ним молодогочеловека, вдруг подмигнул ему:

— Кажется, вам нравятся эти игры в шпионов.

— А вам нет? — Потапов покраснел. Приезжий поймал его вэлементарную психологическую ловушку, известную каждому разведчику. Когда твойсобеседник долго говорит, ты поневоле расслабляешься, считая, что тотвыбалтывает свои тайны, тогда как ты позволяешь ему это делать. И своиммолчанием либо односложным ответом ты говоришь больше, чем вся речь умелогоаналитика, внимательно следившего за тобой и много говорившего.

— Не обижайтесь, — примирительно сказал Дронго, — я простоне хотел, чтобы мне в очередной раз подставили какого-нибудь недоброжелателя. Ядействительно останавливался во всех этих отелях. Я люблю путешествовать и ужепобывал более чем в семидесяти странах.

— Я слышал о вас в разведшколе, — честно признался Потапов,— но представлял вас другим. У нас многие считали, что Дронго всего лишькрасивая легенда. И вот теперь я вижу вас и не верю собственным глазам.

— Правильно делаете, — с досадой сказал Дронго, — красиваялегенда всегда только сказка. А настоящая жизнь бывает куда сложнее инеприятнее. Как у вас со зрением? Я слышал, что подбор в разведшколы бываетдостаточно строгим. Как вам удалось проскочить?

— У меня было прекрасное зрение, — пожал плечами Потапов, —два года назад, уже здесь, в Германии, я попал в автомобильную аварию и сильноударился головой. С тех пор и ношу очки, хотя, вы правы, это, по-моему, неочень нравится моему руководству.

— А авария была преднамеренной, — понял Дронго.

— Видимо, да. Но об этом уже никто не узнает. Человек, закоторым мы тогда следили, уже год как живет в Аргентине.

— Невесело, — подвел итог Дронго и, чтобы сменить темуразговора, спросил:

— Кто следит за Перловым?

— Наш сотрудник.

— Один?

— Да. У нас не так много людей. Вернее, мы с ним сменяемдруг друга.

— Понимаю. Он ни с кем еще не встречался?

— Нет. Но, судя по всему, готов к встрече. Сидит все время вотеле и, видимо, ждет телефонного звонка.

— Он раньше останавливался в этом отеле?

— Нет, не останавливался.