умеет принимать облик других людей. Он — метаморф. — Маркус шагнул вперед. — Джозеф всегда ищет способ доставить мне дискомфорт. Как-то насолить. Поэтому он и принял мой облик, чтобы потом напасть на тебя. Потому что знает… — Он остановился, подняв глаза на меня, — знает, что ты становишься дорога мне.

Я не могла поверить своим ушам. Вампир? Метаморф? Что за чокнутая семейка⁈ Или может это я схожу с ума⁈ Немного переведя дыхание, я медленно опустила ножницы вниз. Я хотела поверить ему. Хотела, потому что теперь меня влекло к нему с новой силой. Хотела, потому что тот секрет, который виновен в моей пролитой крови, раскрывал Маркуса полностью. Он доверил мне это знание, хотя прекрасно понимал, что это может обернуться против него. И это ценно. Это доказывало, что он говорил правду.

— Допустим, что все так и есть. — я пыталась ему поверить. — А если он опять на меня нападет?

— Не нападет. Я позаботился об этом. — сказал он серьезно, — Джозеф, хоть и злой, но не дурак. Он не будет так рисковать. Знает, что теперь я в курсе его дел. И, к тому же, у нас в семье есть правило, которое никто не вправе нарушать. А он знает, что семья — это самое главное.

— Какое правило?

— Не трогать тех, кто дорог другому члену семьи. Даже если этот человек тебе враг. Мы все смирились с тем, что Рене навеки скрепила свое существование с вампиром из другого клана, хоть у нас недомолвки с ними. — Он выдержал небольшую паузу, — Я пойму, если ты больше не захочешь меня видеть. Если такова будет твоя воля — я больше не появлюсь в твоей жизни.

Я застыла. Вряд ли это его очередная шутка. Он выглядел очень серьезным.

— Ладно. Но я ведь не стану из-за этого вампиром? — я отодвинула волосы, показывая укус.

— Не станешь. — Он улыбнулся, — чтобы стать таким как я, нужно умереть с кровью вампира в организме.

Я облегченно выдохнула и присела на край кровати.

— То есть, ты правда вампир? Как в «Сумерках»?

— Ну, нет, не как в «Сумерках», — он рассмеялся присаживаясь рядом, — Там, конечно, неправду показали. Мы совсем не сверкаем! Но солнце действительно враг для нас.

— Оно тебя сжигает? — спрашивала я, не скрывая интереса.

— Да, но у меня есть вот эта подвеска, — он оттянул кулон с шеи, показывая украшение, — видишь сферу сверху? В нем перетертые в труху лепестки розового пиона. Наша семья сама вывела этот сорт. И вот уже сто лет, как нам не нужно бояться солнца.

— Сто лет⁈ — воскликнула я, и сразу прикрыла рот рукой, надеясь, что не разбудила родителей. — А сколько тебе лет…?

— О, мне сто двадцать. Да… — он сжал губы в прямую линию, — Я стал вампиром в восемнадцать. И с тех пор я такой. Ни на секунду не постарел.

Я в шоке уставилась на него, не зная, как реагировать на это заявление. Маркусу сто двадцать лет! А мне всего семнадцать!

— Знаю, о чем ты сейчас думаешь. Что сто двадцатилетнего вампира может привлекать в молодой девушке? — Он рассмеялся, — меня не смущает наша разница в возврате. В голове я все такой же молодой парень. — Он смахнул волосы со лба, — и я хочу узнать тебя. Показать свой мир, если ты захочешь. Знаешь, я ведь не старик, хотя и прожил очень много лет. А сколько школ я поменял! — Он рассмеялся.

Он что, и мысли читать умеет⁈ Я все еще молчала, переваривая в голове информацию, что доносится изо рта Маркуса.

— Я верю, что мы встретились не просто так. Знаешь, я ведь за всю жизнь никогда никого не любил.

Я уставилась на него, сильно сдвинув брови к центру. Вот и врун же!

— Не выдумывай, — я закатила глаза, — В это я уж точно не поверю.

— Нет, правда. — Он улыбнулся, — лишь однажды… Как раз перед тем, как меня обратили. Ее звали Люси. Красивее ее я не встречал, самая прелестная на свете… Я боготворил ее! В то время я видел в ней идеал всего, что когда-либо искал в девушках. Боялся даже посмотреть, вдруг заметит? Но не сказал бы, что любил ее. Однако, встреча с ней действительно изменила мою жизнь.

— Это она…Сделала из тебя вампира? — я осторожничала. Надеялась, что правильно подбираю слова.

— Обратила? Нет, ее старший брат. Хотя… — Он задумался, потерев затылок. — Не совсем так. По правде говоря, он хотел меня убить. Но каким-то тайным образом я проснулся с невероятной жаждой крови. Видела бы ты его лицо, когда мы встретились следующим вечером! — Маркус издал подобие смешка, — Он считал, что я не достоин его сестры. Увидев меня, он чуть в штаны не наложил и пустился прочь. С тех пор я его не видел.

Он поник, но продолжил рассказ:

— Тем утром не только я проснулся вампиром. Но и вся моя семья. Мама стала безутешна. Отец почти сразу смирился с реальностью, его больше волновала реакция мамы. Мой брат Джозеф пришел в восторг от того факта, что теперь бессмертен. А сестра Рене приняла это, как данность. Одному мне не давало покоя: как и почему? Кто сделал это? Мы до сих пор не знаем ответ. Для чего какому-то вампиру это понадобилось. Сначала мы жили только по ночам, но потом мама скрестила несколько сортов пионов. О, она всегда увлекалась цветами! Это буквально ее страсть. Так вот, благодаря труду моей мамы мы получили его — особенный сорт. Нежно-розовое великолепие. Причем, обнаружили эту волшебную особенность случайно. Можно сказать, цветок спас бессмертную жизнь матери. Днем в гостиной оторвалась штора, осветив ярким солнечным светом всю комнату. Если бы не пион, который держала в руках моя мать в тот момент, она бы сгорела заживо.

Невероятно. Маркус Блом — вампир. Как и вся его семья! Меня начало трясти от страха. А что, если он просто пытается втереться мне в доверие, а сам хочет высосать всю мою кровь? Откуда я могу знать, что он настроен дружелюбно⁈ Я хотела бы ему верить, но животный страх опять сковал меня даже после этого разговора по душам. Я представила, что если бы его брат убил меня в лесу⁈ Учили же меня родители не ходить с малознакомыми людьми никуда. А я не послушалась! Рана на шее ныла, напоминая об ужасе, что я пережила сегодня.

— Уходи, пожалуйста. Мне нужно обдумать твои слова. Если ты действительно не желаешь мне зла, ты дашь время.

— Конечно, Рейвелин. Я не потревожу тебя, пока ты