Как праздник начнется, так он и пройдет. Черезчас я задумалась: ну что заставляет этих людей собираться за одним столом?Общей беседы не получилось. Исидор и Мотя, подняв по рюмке за счастье молодых,сели играть в шахматы. Светлана непрерывно шпыняла Константина, твердя:

– Прекрати пить! Хорош ханку жрать!

Ее супруг, несмотря на уже не юный возраст,очевидно, был в душе подростком, поэтому из духа противоречия вливал в себяспиртное бокалами. Когда Костю развезло, Вера отвела его в одну из гостевыхкомнат, а Светлана переключилась на свою дочь – тихую прыщавую девочку скруглым лицом, сидевшую с краю стола с книгой в руках.

– Васька! – рявкнула Света.

– Да, мама, – не отрываясь от тома,откликнулась та.

– Сядь прямо.

– Хорошо, мама.

– Выпрями спину.

– Да, мама.

– Не крути волосы.

– Хорошо, мама, – на автопилоте отвечаладевочка, скорее всего, давно не обращавшая внимания на тычки Светы.

– Что ты читаешь?

– Да, мама, – привычно согласилась дочь.

– Васька! Посмотри на меня.

– Хорошо, мама.

– Чем ты так увлеклась? Что за книга?

– «История государства Российского».

– Где взяла?

– Сидя дал.

– Фу! В твоем возрасте надо думать о моде! Илио мальчиках!

– Да, мама.

– Сядь прямо! Васька!

– Как зовут девочку? – тихо спросила я уКлары.

– Василиса, – ответила любимая жена Григория.– Бедная детка! Она очень хорошая, умненькая, отлично учится. Да и Костянеплохой человек. Напивается он назло Свете. В их семье она деньги зарабатывает– владеет магазином, торгует книгами.

Я чуть не уронила чашку с чаем. Меньше всегокрикливая мадам похожа на человека, который продает литературу, скорей уж ейподошло бы работать в тюрьме надзирателем.

Еще двое гостей – худенькая блондинка по имениЛена и полный парень Никита – были подчиненными Павла, они общались толькомежду собой.

Притащив к столу очередной поднос с пирогами,я перевела дух и решила на секунду сгонять в свою спальню, чтобывоспользоваться дезодорантом. Похоже, Сидя боится сквозняков, все окна вгромадной квартире были задраены, и я вульгарно вспотела.

Попшикав на себя из баллончика, потянула дверьза ручку, но не успела ее открыть, как услышала из коридора тихий мужскойголос.

– Да, Ваня, да, конечно. Ванечка, не стоитбеспокоиться. Предоставь дело мне. Как всегда, разрулю ситуацию. Ты же знаешь,папа способен на все.

В ту же секунду у меня в носу защекотало, яоглушительно чихнула. Чтобы не выглядеть человеком, который исподтишкаподслушивает чужие разговоры, я быстро вышла из спальни и увидела Григория смобильником в руке.

– Напугала вас? – улыбнулась я. – Простите,чихнула как медведь и помешала разговаривать.

– Никогда не видел чихающего Топтыгина, –засмеялся Селезнев. – И я даже рад, что беседа прекратилась. С работыбеспокоили, вечно там что-нибудь случается, ни на минуту нельзя офис оставить.

– Лика! – крикнула из гостиной Вера. –Сделайте еще чаю!

Я метнулась на кухню и стала наливать вэмалированного монстра воду. В это время боковым зрением я увидела, как изкоридора входит Вера, одетая в черное платье и ярко-алый бархатный палантин.

– Минут через пятнадцать закипит, – пообещалая, водружая раритет на огонь.

– Мне захотелось кофе, – вдруг не своимголосом произнесла Вера. – Вы не волнуйтесь, я сама сварю.

– Клара! – удивилась я, поняв, что у плитынаходится жена Григория. – Но вы же были в синем шарфе!

– Гриша брызнул на меня духами, – сказала онаи взяла турку.

– Помню, – кивнула я.

Клара стала насыпать в джезву молотую арабику.

– Муж такой ребячливый, – пустилась она впояснения, – он сначала совершает поступок, а потом думает. У меня аллергия нанекоторые запахи, в частности на ваниль.

– Сочувствую, – сказала я.

Клара поставила турку на слабое пламя.

– И на шарфе остались пятна от парфюма. Жаль,но они, наверное, не отстираются. А платье без рукавов, на плечи нужночто-нибудь набросить, я стесняюсь демонстрировать голые плечи.

– Я бы на вашем месте разозлилась!

Селезнева пожала плечами.

– А смысл? Мы поженились в студенческиевремена, я уже много лет руковожу Гришей, стала ему и мамой, и другом! Мужочень хороший человек, но он слаб, ведом и слегка ленив. Но я успешно борюсь сего недостатками, у меня правило: нельзя быть занудной, замечания я делаютолько по значительным поводам. Если постоянно орать, как Светлана, васперестают воспринимать. Ну брызнул Гриша духами на шарф, испортил вещь иобеспечил мне насморк, но ведь он не хотел навредить, просто не подумал. Зачемкулаками махать? Я даже шарф не сразу скинула, только что его в сумку сунула ипопросила у Веры кофту, а она мне палантин отдала, сказала: «С черным шикарносмотрится!» Правда, мило с ее стороны? Заверила, что ей жарко и она давнособиралась остаться в одном платье. Вера прекрасно одевается, она сегодня тожев черном, но ее наряд на порядок лучше моего.

– У Путинковой другие финансовые возможности,– решила я приободрить Клару.

Она кивнула.

– Вы правы, надо подавлять в себе зависть.Хотя мне не всегда удается справиться с этим разрушающим душу чувством. Мы сВерой похожи и ростом, и фигурой, даже цветом волос. Но, мне кажется, ее платьесидело бы на мне лучше. Это нехорошо! Давайте налью вам кофе, я сварила надвоих. Гриша говорит, что я делаю вкусный напиток.

– Вот ты где! – обрадовался Селезнев, влетевна кухню. – М-м-м, пахнет кофе? Надеюсь, милая, его варила ты? Лампа, вы должныэто попробовать. Клара готовит восхитительную, феноменальную амброзию! Впрочем,она все делает безукоризненно, господь послал мне лучшую жену на свете.

– Ой, перестань, – отмахнулась Клара, – ясамая обычная.

– Нет! – с жаром воскликнул Григорий и,притянув супругу к себе, похлопал ее по попе.