Ну, а Курт… С каждым днем, с каждым часом, проведенным вместе, он все сильнее привязывался к Маргарет и под конец уже не мог прожить без нее и дня. Они проводили вместе все время, свободное от занятий. Занятия с Куртом тоже были интересными. Он учил Маргарет обнаруживать слежку и затем сбивать шпионов со следа, уходя через заранее обнаруженные проходные дворы и запасные выходы отелей и ресторанов. Учил, как правильно вести разговор с нужным человеком, чтобы вывести его на тему, которая была интересна агенту «Х-21», а значит, и Германии. То есть это скорее были занятия по психологии, чем по шпионскому мастерству.

Был и третий учитель, которого звали Герд Мюллер. Он учил Маргарет фотографировать. Вообще-то снимать она умела и раньше, но это были чисто любительские упражнения с громоздким, похожим на тумбочку аппаратом. А герр Мюллер вручил ей маленький, похожий на шкатулку аппаратик и научил им пользоваться. Чаще всего надо было снять нужные кадры (военную технику, или людей, или чертежи и схемы), потом проявить пленку и выслать ее в виде донесения. Но иногда, когда не было времени возиться с пленкой, следовало просто запаковать фотоаппарат в черную бумагу и переслать его в пакете.

Были еще другие инструкторы: одни учили ее делать самой себе уколы, чтобы снять сонливость или остановить кровь, другие – умению стрелять из револьвера. Занятия по стрельбе ей тоже нравились.

Она готова была учиться еще и еще, но тут ей объявили, что обучение закончено. То есть в обычное, мирное время оно бы продолжалось еще долго – как объяснил Курт, учеба будущих разведчиков длилась не меньше года, а иногда и два. Но сейчас шла война, и данные от агента «Х-21» были нужны срочно. Командование настаивало, чтобы нового агента как можно скорее переправили в столицу Франции.

Из Брюсселя приехал полковник Николаи. Маргарет устроили нечто вроде экзамена, на котором глава немецкой разведки играл роль главного экзаменатора. Как ни странно, экзамены прошли успешно. Самым интересным и в то же время самым ответственным стало практическое испытание. Полковник Николаи на пару с майором Репелем имитировали в присутствии Маргарет разговор французских военных – непринужденный светский разговор, который мог бы состояться где-нибудь в отдельном кабинете ресторана (разумеется, беседа шла на языке Вольтера – немцы его хорошо знали). От Маргарет требовалось уловить, что в этой беседе представляет интерес для германской разведки, запомнить эту важную часть и при первой же возможности записать условным шифром. А затем, уже расставшись со своими «французскими друзьями», составить донесение и отослать его.

С этой трудной работой Маргарет справилась блестяще – она поняла, что брошенное вскользь упоминание о переброске двух полков с одного участка фронта на другой может означать подготовку наступления, и отразила это в своем донесении. Прочитав его, полковник Николаи заявил, что восхищен подготовкой агента «Х-21» и дает «добро» на ее отправку в Лондон (как ей объяснили, плыть из Голландии прямо в Кале было нельзя – это могло бы вызвать подозрения). Сразу же после экзамена ей выдали обещанные деньги (сумма была немаленькая, столько она получила бы за месяц выступлений на сцене), а также весь шпионский антураж: бутылки с симпатическими чернилами, замаскированными под краску для волос, и таблицу с шифром. Вручили также фотоаппарат, маленькие пакетики с порохом (если их разбросать в людном помещении, они взрывались и отвлекали внимание) и специальный макияж, с помощью которого можно было легко изменить свою внешность: цвет лица и волос, наложить или убрать морщины и тому подобное. Правда, ей не дали никакого оружия. Видя ее удивление по этому поводу, Николаи объяснил: «Вам не нужен пистолет, моя дорогая. Во всяком случае, сейчас не нужен. Оружием разведчика являются его глаза, уши, наконец, его ум. Разведка – это схватка двух интеллектов. Если же вам потребуется схватиться с врагом, надеюсь, вы сможете найти оружие. Ну, а стрелять мы вас научили». Мысль о том, что разведка – это прежде всего проявление интеллекта, была ей внове и очень понравилась.

После экзамена Маргарет попрощалась с Куртом Репелем и отправилась в Гаагу – уже одна, гордая, независимая и опасная. Она так и ощущала себя – как опасную женщину, с которой отныне должны считаться все эти важные военные чины.

Правда, в Гааге пришлось пройти еще один инструктаж. На этот раз ее инструктировал германский консул (а на самом деле разведчик) Герхард Крамер. Он был так же вежлив и обходителен, как и полковник Николаи. Крамер объяснил Маргарет, что отныне она будет играть важную роль при принятии решений германским Генеральным штабом. Без ее сведений немцы и их союзники не начнут наступления, не двинут ни одной дивизии. «Подумайте, мадам Маклеод, какая ответственность ложится на ваши хрупкие плечи, – веско говорил консул. – От вас будут зависеть судьбы тысяч людей! Даже десятков тысяч. Все эти молодые германские солдаты могут погибнуть под пулеметами союзников, а могут остаться в живых – если вы правильно составите донесение и вовремя пришлете его в наш штаб. Вы не боитесь такой ответственности?»

«Нет, господин консул, не боюсь», – ответила она. А сама при этом подумала, что господин Крамер почему-то не упомянул о тысячах французских солдат, которые тоже могут погибнуть. Но ведь на войне кто-то должен умирать, правда ведь?

«Что ж, тогда с Богом!» – торжественно произнес Крамер, прощаясь с ней. Можно сказать, он ее благословил. Вот тут она ясно почувствовала, что немцы на нее действительно надеются. И это подкупало. Никаким другим способом она не могла бы подняться так высоко, играть столь важную роль.

Следующие несколько недель прошли словно в тумане. Пароход, шедший в Дувр, разговоры пассажиров о немецких подводных лодках, которые топят суда в Ла-Манше… Она точно знала – ей немецкие торпеды не угрожают; пароход, на котором плывет агент «Х-21», придет в Англию целым и невредимым. Затем Лондон, ожидание документов… И вот, наконец, она снова на пароходе, который привез ее в Гавр. Франция! Как она радовалась встрече с ней, совершенно при этом не задумываясь, что стала врагом для этой страны.

И вот она в Париже… Это были незабываемые часы! И город, казалось, радовался ей. Во всяком случае, все ее старые знакомые проявляли бурную радость, узнав о ее возвращении. Маргарет нисколько не кривила душой, рассказывая своим парижским друзьям, как она страдала в разлуке с любимым городом, в разлуке со сценой. Уже спустя несколько дней после возвращения она получила контракты на выступления в Фоли-Бержер и «Мулен Руж». С каким упоением она танцевала! Как ей аплодировали!

Ну, а потом началась обычная жизнь. И частью этой жизни стали встречи с новыми знакомыми – людьми, игравшими не последнюю роль во Французской республике. Их было много, этих людей. Не зря Маргарет в разговорах с господином Верфляйном так и сыпала именами влиятельных французов, с которыми водила дружбу. Теперь она возобновила старые связи и завела новые знакомства.

Одним из первых ее новых знакомых стал милый молодой человек, начальник департамента в министерстве иностранных дел Шарль Бижо. Она провела немало вечеров в общении с ним – и в ресторане «Максим», и в ее номере в гостинице, и в загородных отелях, куда они отправлялись вместе с Шарлем. От него она узнала о сроках прибытия во Францию русских частей, о переговорах президента с русским императором, на которых были согласованы сроки русских наступательных действий в Галиции. Эти разговоры с Шарлем Бижо легли в основу ее первых донесений.