— Добрый вечер, — здороваюсь я коротко. Поднимаю опущенный бутонами вниз букет. Бегло оглядываю присутствующих. Невесты среди них нет. По крайней мере никого, более-менее похожего на девушку с фотографии.

Дамы, как в дешевом кино, расступаются, образуя собой живой коридор. И из комнаты выходят двое. Габаритную фигуру Гловача узнаю сразу. Довольно тучный мужчина в безупречно сидящем костюме. За последние годы он прилично похудел, раньше представлял собой эдакий шар. Гловач раскраснелся. Выпил уже, что ли?

Но мой интерес к нему гаснет так же быстро, как возникает, так как Гловач ведет под руку девушку.

Невеста. Никаких сомнений. Это моя невеста.

Одета в розовое платье девственницы. Если бы ей на лбу написали слово «невинна», было бы не столь очевидно.

Я подаюсь вперед и впиваюсь глазами в стройное создание с копной русых волос. Довольно высокая, под метр семьдесят. Худенькая, но при этом фигуристая. Грудь, талия, бедра — всё на месте. На мой вкус, слишком юная, в баре я бы к такой не подошел. Просто не понимаю, что с ней делать. Но недостаток этот временный.

Что, что с ней не так?! Быстро шарю взглядом по фигуре, волосам, лицу. Девушка скромно смотрит в пол, позволяя себя просканировать.

Я думал, может, местечковый конкурс красоты куплен, а фотографии подправлены. Почему нет? С такими-то деньгами. На фото красавица, а в реальности — крокодил. Было, впрочем, по фигу. Не в моей ситуации перебирать. Крокодил так крокодил.

И всё же, в чем подвох?

Она прекрасна.

Еще прекраснее, чем на фото. Руки-ноги на месте. Спину держит прямо. Кожа чистая, губы манящие.

Но что-то быть должно.

Чувствую, что начинаю слегка паниковать. Как эту девочку вообще можно подавлять?

Гловач — человек, способный на всё. Не просто так они с моим отцом после многолетней дружбы разругались и не общаются десять лет. Но детей своих этот старый хер любит. Наверное, это единственное, что он любит в своей жизни. Поэтому что-то должно было его заставить отдать мне дочь.

Что. С ней. Не так?!

Беременная? Свадьба нужна, чтобы скрыть позор? Сомнительно, но возможно. Это ерунда, не страшно. Если так, буду считать, что откупился дешево.

Наоборот, бесплодна? Моя сестра родила уже троих, и брат скоро женится. Родителям внуков хватит. Эту кару я тоже принять готов.

Может, девка при смерти и вот-вот откинется? Хм. Гловач пздц как богат, и устроил бы своему обожаемому чаду фантастические последние месяцы жизни. Я — вечно пропадающий на работе — явно не Диснейлэнд. Физически неспособен скрасить кому-то финал, даже если буду стараться. Отметаем.

Больна чем-то хроническим? ВИЧ? Тоже не проблема, медицина шагнула далеко вперед, и то ли еще будет. Мой близкий друг уже двадцать лет живет с ВИЧ, цветет, помирать не собирается. Двое детей, жена, карьера. Наличие болезни — неприятно, но, по мне, так не повод впопыхах избавляться от родного ребенка.

Другая хроника? Пусть так, прорвемся.

Тупая? Насколько я знаю, она училась на техническом факультете. Не потянула, выгнали? Ну опять же не причина отдавать ее мне. Девочка красивая, глупость в ее случае лишь в плюс.

Может, сумасшедшая? Психически нестабильная? С каким-нибудь ПТСР? Найду ей лучшего врача, поборемся.

Наркоманка?!

Блть, знать бы, к чему готовиться. Почему она не оказалась просто страшной?

Этот безумный поток мыслей проносится в моей голове за секунду. Я склоняю голову набок, хмурюсь, изучая дочь Гловача по миллиметрам. Худые руки, светлая кожа. Манящая ложбинка груди. Платье длинное, в пол. Скромный взгляд строго вниз.

Где-то справа щелкает камера на телефоне.

— Привет, Анжелика, — произношу в гробовой тишине. Кажется, окружающие даже дыхание задержали. Мы в театре на сцене. Слава богу, отец не видит. — Рад с тобой познакомиться.

Улыбаться, впрочем, не хочется. Радоваться нечему. Поэтому слово «рад» берем в кавычки.

И тут она вскидывает глаза. На мгновение. Большие, голубые глаза. А в них пожар! Эмоции. Явно не любовь, но много страсти и… делаю ставку на ненависть. Необузданную, ярую. Еще вижу интеллект. Непокорность.

Девка глазами не стрельнула, а подожгла. Меня. Махом.

Следом поспешно взяла себя в руки, взглянула на носки своих туфель и снова на меня.

В этот самый момент она мне понравилась. Пустой человек так смотреть не может. Девица явно не дура. В ответ я улыбаюсь. Видимо, выходит не очень, потому что на лице Анжелики отражается ужас. Девушка вспыхивает красным так неожиданно и показательно, что мне едва удается подавить смешок.

Анжелика Гловач быстро опускает глаза.

А когда вновь смотрит, пожар в них уже потух. Я вижу лишь голубизну ясного южного неба. Спокойствие, абсолютное смирение и покорность судьбе.

Делаю ставку, что ни фига он, пожар, не потух. Она его спрятала. Я продолжаю улыбаться и, судя по ответным быстрым взглядам, пугаю девицу до смерти. Ее открытые плечи идут розовыми пятнами, так сильно девочка волнуется.

— Я тоже рада знакомству, — лепечет она, принимая букет из моих рук. И голос у нее тоже славный, но это я еще по телефону оценил. — Чудесные розы, спасибо большое, Владимир, — трогательно улыбается. Одними губами. Такими нежными, соблазнительными, как она сама вся.

Внезапно мне хочется, чтобы окружающие исчезли, оставив нас с моей будущей женой наедине. Гловачи всегда меня раздражали, сейчас — особенно.

Я подхожу ближе, чем следовало бы, оттесняя тестя, склоняюсь и целую невесту в щеку. Губами не касаюсь, только дыханием. Ее кожа приятно пахнет свежестью и едва уловимыми духами. Прежде мне незнакомыми. Но я их запомню. Густые русые волосы скрывают ушную раковину Анж, но даже если у девицы последняя степень лопоухости — на данном этапе мне уже глубоко всё равно.

По плану я должен сделать предложение в конце ужина. Но она так мило пугается… Едва склоняюсь на ней, она замирает и дыхание задерживает. И я решаю задать настроение вечеру. В конце концов, чей это праздник? Явно не стоящей передо мной зашуганной девственницы.

— Анжелика, вживую ты еще прекраснее, чем на фотографии, — обвожу глазами присутствующих. Женщины улыбаются, словно похвалили результат их работы. — Ты выйдешь за меня замуж?

Мы смотрим друг другу в глаза. Не знаю, как ее воспитывают. Но огонь она научилась скрывать хорошо. Анж мягко послушно улыбается:

— Конечно. С удовольствием, Владимир.

Я подношу ее руку к лицу и целую тыльную сторону ладони. Стреляю глазами на нее, потом на ее отца и улыбаюсь шире. Гловач ловит мой взгляд, и его лицо сереет.

О, да, твоя дочка мне пришлась по вкусу. Я бы ее поимел прямо сейчас в соседней комнате. Оказывается, у такой мрази, как ты, весьма соблазнительное потомство. Кто бы мог подумать? Видишь, у меня терпение летит ко всем чертям. Но так уж и быть, немного подожду.