– А… Э… – Болгунов растерянно шевелил губами, не в силах издать ничего другого, кроме маловразумительных междометий. – А… где ребята? Ты их убил? – смог, в конце концов, выдавить он.

– Нет, ребята оказались молодцами, – иронично усмехнулся Андрей. – Они, Геночка, вовремя поняли, что проще и правильнее сдать босса, чем получить пулю в лоб или потом всю жизнь петь фальцетом. Думаю, и ты дурака не сваляешь… Не правда ли?

Он забрал из его кармана пистолет и знаком указал на металлический столб, к которому совсем недавно был прикован сам. Болгунов понуро побрел в угол, понимая, что теперь уже ему придется отвечать на вопросы майора. А Лавров, обхватив столб его руками, завернутыми за спину, защелкнул на запястьях наручники. Сев на стул, он некоторое время молча смотрел на начавшего нервничать усатого, после чего, будто даже скучающим тоном, негромко спросил:

– Так, а где там мое оружие, телефон и так далее?

– А-а… Это… В стенном шкафу! – Болгунов мотнул головой в сторону дверцы в стене подвала, откуда недавно брал радиотелефон.

Действительно, на одной из полок шкафа Андрей нашел свои вещи. Сунув пистолет в подмышечную кобуру, он снова сел на стул и теперь уже куда более жестко спросил:

– Рассказывай, где лежит посылка для Хилкина? И что она вообще собой представляет?

– Не знаю… Я ничего не знаю! – не очень убедительно начал отпираться Болгунов.

– А если подумать? – прищурился Лавров. – Слушай, у меня нет времени на то, чтобы тебя уламывать да уговаривать. Твои подручные прямо сказали, что такой информацией ты располагаешь. Ну, и давай выкладывай! Или мне задействовать методу вашего Мюллера?

– Майор, ей-богу, я ничего не знаю! Хоть на куски меня режь! – вполне искренне простонал тот.

– Допустим… Тогда еще вопрос. Кроме меня, в этом здании еще есть люди, содержащиеся в качестве заложников?

Вероятность присутствия других людей, удерживаемых бандитами, он заподозрил, выйдя из своего бокса – не просто же так тут понастроено аж шесть каменных мешков? Болгунов тут же замешкался, его глаза воровато забегали, и он, поспешно замотав головой, зачастил:

– Да, нету, нет тут больше никого!

– А если подумать? – насторожился Лавров. – Слушай, «правдивый», я ведь сейчас опять могу тряхнуть твоих подручных. И если окажется, что ты врешь, тебе будет плохо!

– Ну… Есть тут одна девка… – кривясь и морщась, неохотно признался Болгунов.

– Кто такая? Где находится?

– Дочь одного банкира… Ну, я не знаю, что там у него за «терки» с нашим боссом. А сидит она в первом боксе.

– Где ключи? – о чем-то начиная догадываться, нахмурился Андрей.

– У меня… в кармане… – съежившись, выдавил усатый.

– А не к ней ли ты направлялся, бойкий ты наш? – Достав связку ключей, Лавров измерил его испытующим взглядом. – Что, наверное, ею уже попользовался, и опять шел кобелировать? Ладно, сейчас посмотрим…

Вновь войдя в «тюремный блок», он открыл дверь с цифрой «один» и нажал на клавишу выключателя у входа. В боксе сидела, зажавшись в угол, девушка лет восемнадцати, в изорванной одежде, с руками, скованными за спиной наручниками, и заклеенным пластырем ртом. Пленница с животным ужасом наблюдала за незнакомцем, появившимся на пороге.

– Не бойтесь, я не из этой банды, – не двигаясь с места, Андрей говорил негромко, с оттенком сочувствия в голосе. – Сейчас я освобожу вам руки, и мы с вами отсюда выйдем. Очень скоро вы будете дома. Вы мне верите?

Окинув его изучающим взглядом, девушка часто закивала головой. Подойдя к ней и отстегнув наручники, Лавров осторожно отодрал со рта пластырь и увидел, как распухли покрытые ссадинами губы.

– Они вас били… – негромко отметил он. – Подонки!

– Да… – всхлипнула она. – Били, и насиловали, и снимали все это на видео. Наверное, чтобы послать моим родителям…

– Ну, ничего, они свое получат. Это я гарантирую! Вас как зовут? Меня – Андрей.

– Меня – Даша… – Девушка вытерла слезы и собралась спуститься с нар, но тут же подалась назад, обхватив руками грудь. – Ой, а как же мне идти-то? От одежды одни клочья остались…

– Сейчас что-нибудь придумаем… – пообещал Лавров и, выйдя в «пыточную», как он про себя назвал уже знакомую часть подвала, направился все к тому же стенному шкафу.

Наугад, без особой надежды на успех, пошарил по полкам и неожиданно нашел новенький синий медицинский халат, на вороте которого болталась этикетка. Оторвав ее, он вернулся в бокс. Даше халат оказался немного великоват, но это было куда лучше донельзя искромсанной блузки и изодранных джинсов.

Прикинув, как быть дальше, с учетом изменившихся обстоятельств, Лавров решил, что лучше всего в этой ситуации подняться с Дашей наверх и осмотреться в доме. И, если подвернется возможность, «позаимствовать» какую-нибудь машину из имеющихся здесь и отвезти девушку домой. По словам Даши, ее держали тут уже почти неделю, почти не давая ни есть, ни пить. А последние три дня над ней регулярно чинилось гнусное насилие.

Когда они вошли в подвал, девушка, испуганно ахнув, отшатнулась назад, увидев усатого.

– Это он! – дрожащим голосом прошептала она. – Это он постоянно надо мной издевался, бил и насиловал. Это он, мразь и ублюдок!..

– Не бойтесь! – тронул ее за плечо Андрей. – Во-первых, при мне он не посмеет и пикнуть. А во-вторых, он прикован к столбу. Идемте!

Они направились к двери, ведущей наверх. Боязливо поеживаясь, Даша крепко держалась за руку Лаврова, краем глаза косясь в сторону усатого. И тут неожиданно, состроив ехидную, поганенькую ухмылочку, Болгунов громко бросил им вслед:

– Давай, давай, майор! Не теряйся! Спальня на втором этаже. А у «телки» «станок» суперский – зуб даю! Не пожалеешь…

Оглянувшись, Андрей собрался сказать в ответ что-то достаточно жесткое – бить связанного было не в его правилах, но его опередила Даша. Издав вопль ярости, она ринулась к усатому, и с ходу влепила ему ногой в пах. Заорав от боли, тот с перекошенным лицом мгновенно скорчился, дергаясь и выгибаясь. Но это было только началом. Схватив с пола камина увесистую кочергу, девушка принялась изо всей силы наотмашь колотить ненавистного подонка, не заботясь о том, куда обрушится ее импровизированное оружие.

– Сволочь, ублюдок, мразь, скотина! – без устали молотя усатого, яростно выкрикивала она. – Убью, урод! Уничтожу, тварь!

Тот вначале пытался уклоняться от ударов, однако очень скоро понял, что это бесполезно, его недавняя жертва настроена более чем решительно, и побои, нанесенные пусть и женской рукой, могут стать смертельными. После очередного удара, пришедшегося по голове, он не выдержал и истошно завопил:

– Майор! Останови ее! Она меня сейчас убьет!..

– Знаю, – с удивительным спокойствием откликнулся тот. – Что заработал, то и получи. А ты как хотел? Напаскудить и уйти от ответа? Не выйдет! Молись. Авось вместо ада отправишься в места менее жаркие.