Казалось, Боруп и Марвин потеряли всякую надежду догнать Пири, но в ночь с 9 на 10 марта полынья закрылась, а 10-го утром они перехватили возвращающихся заболевших инуитов, которые передали им записку от Пири и объяснили, где на северной стороне вчерашней полыньи искать след. К счастью, он был всего в одной миле от лагеря.

Полынья, преградившая путь Пири, тоже закрылась, и 11 марта его отряды возобновили движение. Пири оставил Марвину записку:

4-й лагерь, 11 марта 1909 года.

Ждали здесь 6 дней. Больше ждать не можем. У нас не хватает топлива. Продвигайтесь как можно скорее и догоните нас. Буду оставлять записку на каждой стоянке. Когда приблизитесь к нам, вышлите вперед легкие сани с запиской, чтобы они нас нагнали.

Через 3–5 переходов намереваюсь отослать обратно доктора Гудселла с эскимосами. Он должен встретиться с вами и сообщить, где мы находимся.

Пересекаем полынью по курсу ост-зюйд-ост.

Боковых подвижек льда не было в течение 7 дней. Полынья только открылась и закрылась. Не останавливайтесь здесь лагерем. ПЕРЕЙДИТЕ ПОЛЫНЬЮ. Давайте собакам полный рацион и погоняйте.

Совершенно необходимо, чтобы вы догнали нас с топливом…

Пири

P. S. На тот случай, если вы прибудете слишком поздно и не сможете догнать нас, попросил капитана забрать из ваших мешков общий материал.

Книга Пири. Вечер 12 марта:

Мы надеялись, что Марвин и Боруп со столь необходимым нам запасом топлива пересекут Большую полынью прежде, чем снова поднимется ветер; достаточно было шести часов крепкого ветра, чтобы подвижки льда начисто стерли наш след, и искать нас тогда в обширной снежной пустыне было бы все равно что искать иголку в стоге сена, как говорится в пословице.

Большое сходство с тем, что происходило после пересечения Большой полыньи в 1906 году, – тогда Пири несколько раз картинно взывал к Марвину и Кларку, так и не сумевшим преодолеть водную преграду. Теперь впервые прозвучало признание: след может быть начисто стерт и искать его в «снежной пустыне» будет бесполезно.

Природа пощадила путешественников.

Книга Пири:

К вечеру 14 марта… к стоянке подошел Марвин во главе арьергардного отряда. От людей и собак валил пар, как от эскадры боевых кораблей… Много раз в прошлом я был рад видеть преданные глаза Марвина, но никогда еще это не доставляло мне такой радости, как сейчас.

В этот же день к земле был отправлен отряд доктора. Пири сопроводил расставание словами:

Доктор помогал мне, как только мог, однако его услуги в поле не оправдывались обстоятельствами… Его место, разумеется, было на корабле, где оставалась основная масса людей, на которых уже одно его присутствие могло подействовать благотворно, пусть даже в его услугах как медика и не возникнет особой необходимости. Вот почему я не считал себя вправе продолжать подвергать доктора опасностям переходов через полыньи по предательскому молодому льду.

Возвращение Гудселла было своевременным. В его книге читаем: «Мое чувство слабости и усталости сохранилось. К моему ужасу, я едва мог доесть пеммикан и осилил только четыре галеты – половину предписанного рациона. Меня охватила палящая жажда, и вода ее не утоляла. По-видимому, у меня была очень высокая температура, но было бесполезно пытаться измерить ее с помощью термометра при таком морозе. Врач, когда он частично или полностью нездоров, должен прописывать лекарства самому себе. Пири и каждый член экспедиции были в высшей степени выносливы, и никто из них не просил о сочувствии».

К тому же накануне отъезда Гудселл «…отморозил левую ступню и левое запястье там, где замерзшая рукавица из медвежьего меха не примыкала плотно к рукаву».

За Гудселлом к берегу последовал Макмиллан, которого уже несколько дней мучила отмороженная пятка.

Книга Пири:

Ночь [с 15 на 16 марта] была шумная – более шумной ночи мне не доводилось проводить в иглу, и сон наш был неглубок. Час проходил за часом, а лед все ворчал и жаловался, так что мы вовсе бы не удивились, если бы трещина прошла прямо поперек лагеря или даже посередине какого-нибудь иглу.

Пири снова, как и в 1906 году, нападал на беднягу Хенсона. 16 марта:

Я по опыту знал, что вчерашние подвижки льда и вновь образовавшиеся полыньи измотают отряд Хенсона и основной отряд догонит его. И в самом деле: следующий переход оказался еще короче. Часа через четыре мы застали Хенсона с людьми на стоянке: у них поломались сани и они делали из двух одни. Они сослались