на поломку саней как на причину задержки[182].

Херберт, назвав эти слова «лишенными благородства», добавляет: «…Пири не имел понятия о том, насколько тяжело прокладывать путь через движущийся и ломающийся паковый лед впереди основного отряда; ни разу за всю карьеру ему так и не пришлось узнать этого на собственном опыте». Не правда ли – поразительно!

Рано утром 18-го коммандер отправил Марвина пробивать дорогу. За два марша он должен был «наверстать упущенное». В первый день

Марвин обеспечил переход не менее чем в 17 миль. След шел сначала по очень торосистому льду, а потом по более крупным и более ровным ледяным полям, между которыми было много молодого льда.

На следующий день снова:

Марвин… обеспечил нам переход миль в пятнадцать, а то и больше. След шел вначале по тяжелому слоеному льду, а затем по крупным ледяным полям с более ровной поверхностью. Однако при этом читатель должен учесть:на полярном льду мы называем ровной такую дорогу, которую в любом другом месте сочли бы весьма ухабистой (выделено мной. – Д. Ш.).

20 марта на юг повернул Боруп.

Книга Пири:

Мне было жаль, что обстоятельства потребовали отослать Борупа… Наш молодой силач был ценным членом экспедиции. Он вкладывал в работу душу и управлялся с тяжелыми санями и собаками не хуже любого эскимоса… Однако при всем своем рвении Боруп имел слишком мало опыта работы на предательском полярном льду, и я не хотел подвергать его дальнейшему риску. Кроме того, так же как и Макмиллан, он отморозил пятку.

Выходит, что и Гудселл, и Макмиллан, и Боруп поморозились. Следующим на юг уйдет Марвин, и у бедняги та же беда, о чем, волнуясь, сообщил Хенсон: «его ноги были очень сильно обморожены». Странно, что об этом ЧП ни слова не сказал начальник экспедиции.

22 марта в первый раз была определена широта места. Наблюдения и вычисления сделал Марвин – 85°46′ с. ш., а после уточнения – 85°48′. Пири посчитал, что средняя скорость фактических переходов за все прошедшее время – 11,5 мили в день, назвав это хорошим результатом.

25-го Марвин вторично определил широту: 86°38′ и утром следующего дня с Кудлукту и Харриганом ушел к берегу.

Книга Пири:

Ничто не омрачало нашего расставания…

«Остерегайся полыней, мой друг!» – таковы были последние слова, которые я ему сказал.

Итак, мы пожали друг другу руки в безлюдной белоснежной пустыне, и Марвин повернул на юг, навстречу своей смерти, а я – на север, к полюсу.

Через несколько дней Марвин погиб. В книге Пири рассказывает об обстоятельствах смерти молодого человека – он утонул, переправляясь через полынью по тонкому льду. Через 16 лет Кудлукту признался, что застрелил белого. Зададим себе вопрос: если бы убийца был изобличен в то время, когда Пири писал свою книгу, сохранилось бы в тексте его напутствие «Остерегайся полыней, мой друг!»? Вряд ли. Уж больно банально это звучит. Такие менторские наставления годятся для всякого, кто идет пешком, или на лыжах, или с собаками по дрейфующим льдам.

Остерегайся полыней, остерегайся подвижек льда, остерегайся пурги… Красное слово нужно Пири только для одного: даже оплакивая Марвина, он пытается воздать должное самому себе. В глазах читателя он хочет выглядеть пророком и заодно, подчеркивая, что смерть на дрейфующих льдах вполне естественна, как бы снимает с себя вину за гибель участника экспедиции.

В книге Пири рассказывает:

Прекрасно понимая, что случилось с Марвином, они [инуиты], тем не менее, со свойственным их расе ребяческим суеверием расположились поблизости от лагеря в надежде, что он вернется. (В свете того, что Марвин не утонул, а был хладнокровно и расчетливо застрелен, нарисованная картина выглядит жутковатым гротеском. – Д. Ш.) Однако время шло, белый не возвращался, и тогда Кудлукту и Харригана охватил страх. Они окончательно осознали, что Марвин утонул, и испугались, что его дух будет преследовать их. Поэтому они сбросили с саней вещи, принадлежавшие Марвину, чтобы дух мог найти их, если вернется, а сами во весь опор помчались к суше…

Марвин, укрывшись за снежной стеной, проводит навигационные наблюдения

К счастью, сбрасывая на лед вещи Марвина, эскимосы не заметили небольшого брезентового свертка с его заметками. Среди них оказалась запись, – вероятно, последняя…

Бумага, уцелевшая самым удивительным образом, стала документом № 1 экспедиции.

Достоверна ли записка Марвина?

Вот ее полный текст: «25 марта 1909 года. Настоящим удостоверяется, что от этой точки я [сегодня] отправляюсь обратно с третьим вспомогательным отрядом[183]. Коммандер Пири продолжает путь на север с отрядом из девяти человек на семи санях со стандартным грузом и с 60 собаками. Люди и собаки в прекрасном состоянии. Капитан с четвертым и последним вспомогательным отрядом предполагает повернуть обратно через 5 переходов. 22 марта и сегодня, 25 марта, производил астрономические наблюдения и определил наше местоположение. Копии данных наблюдений и расчетов прилагаются. Результаты наблюдений в полдень 22 марта – 85°48′с. ш.; в полдень 25 марта – 86°38′ с. ш. Расстояние, пройденное за три перехода, составляет 50 минут широты, в среднем 16 2/3 морские мили за переход. Погода нам благоприятствует, дорога хорошая и с каждым днем улучшается. Росс Марвин».

Бумага написана 25 марта после астрономических наблюдений. Пири сообщает в книге:

Как увидит читатель, она [запись] была сделана в тот день, когда я в последний раз видел его живым, – в день, когда Марвин повернул на юг с