переход (в ночь с 22 на 23 марта. – Д. Ш.) совершался при температуре -30°… В 5 милях от лагеря нам пришлось здорово поработать, перетаскивая четверо из пяти саней через открывшуюся полынью. Переправа последних саней задержала нас на несколько часов, так как пришлось вырубать… ледяной плот и перевозить на нем, как на пароме, упряжку с санями и погонщиком. Импровизированный паром мы вырубили на нашей стороне и при помощи веревок, протянутых через полынью, перегоняли на тот берег…

В конце следующего перехода, примерно в 15 миль, мы пересекли 86-ю параллель и, достигнув стоянки Бартлетта, застали Хенсона и его отряд в иглу.

Можно предположить, что задача Пири – запутать читателя. В двух абзацах, идущих один за другим, есть обязывающие слова: «следующий переход». Так что – следующий за следующим. Но ничего подобного. Речь идет об одном и том же марше, в ночь с 22-го на 23-е, первом марше после астрономических наблюдений, когда было пройдено 15 миль. Лагерь разбит приблизительно на широте 86°03′.

Переправа на льдине

Хенсон

23 марта: «Наши скованные сном глаза открылись из-за возбуждения, вызванного прибытием Марвина и его отряда. Он сообщил о таком же удачном переходе, который был и у нас вчера днем, а также сказал, что провел наблюдение высоты солнца и вычислил широту 85°46′ с. ш.[187] Мы передали иглу Марвину и его эскимосам, которые должны были ждать прибытия коммандера, и с капитаном Бартлеттом собрали наши отряды в путь.

Условия никогда не бывают одинаковыми; даже двух дней одинаковых не бывает, и наш переход в этот день никак не был похож на вчерашний рай. На небольшом расстоянии от иглу мы встретили высокие торосы из старого льда. Чтобы проложить путь через эти массы льда, мы были вынуждены постоянно использовать киркомотыги. Мы все время двигались вперед-назад. Сначала мы разведывали местность, затем прорубали лед, прокладывая тропу, потом возвращались и, впрягшись с собаками, помогали им тянуть сани, по-прежнему тяжело нагруженные. Эти действия повторялись практически весь день 23 марта, за исключением последнего часа, когда мы сделали зигзаг на восток, где лед оказался не таким грозным… Здесь мы поставили лагерь. Широта была 85°46′ с. ш.

Маршрут от земли к Северному полюсу не был прямым и не шел строго на север, так как мы выбирали пути наименьшего сопротивления и часто обнаруживали, что идем прямо на восток или на запад, чтобы обойти торосы, плавающие горы и полыньи».

Хенсон, отметив широту последнего лагеря как 85°46′ (85°48′), конечно, ошибся. Эта широта была определена Марвином накануне, в полдень 22 марта, новая широта (последнего лагеря) – 86°03′, но для нас сейчас важно не значение широты, а то, что за целый день отряды не продвинулись на север. С уверенностью отметим, что это мнение не одного Хенсона, а Хенсона и Бартлетта, поскольку они не могли не обсуждать северные мили – самое актуальное, что было в их походной жизни.

Сани «Пири». Длина: 12,5 фута, ширина 2 фута, высота 7 дюймов. Полозья стальные, шириной 2 дюйма. Подпись из книги Р. Пири

24 марта, рано утром, Пири и Марвин пришли в тот же лагерь, что и Бартлетт с Хенсоном накануне. Стало быть, северных миль не прибавилось. Посмотрим, что об этом «нулевом» дне расскажет сам коммандер.

Пири

Дорога в этот переход (в ночь с 23 на 24 марта. – Д. Ш.) была довольно трудная. Часть пути мы шли по небольшим старым ледяным полям, которые из сезона в сезон дробила стихия ветров и течений. Эти более или менее ровные поля были окружены тяжелыми торосистыми грядами, через которые нам приходилось перебираться. Зачастую погонщики были вынуждены своими руками перетаскивать тяжело груженные сани через препятствия. И если у какого-либо читателя сложилось впечатление, будто мы знай посиживали себе на санях, проделывая сотни миль по гладкому, словно каток, льду, то ему следовало бы увидеть, как мы поднимали и волочили на себе 500-фунтовые сани, помогая собакам…

В этот 15-мильный переход мы побили норвежский рекорд (86°13′6′′)… Когда головные сани моего отряда достигли места стоянки, Бартлетт и Хенсон все еще находились там, однако не успел я… войти в лагерь, они уже снова отправились прокладывать след.

Перед узким проходом через торосистый лед. Подпись из книги Р. Пири

Поскольку две пары, Пири – Марвин и Бартлетт – Хенсон, шли из одного общего лагеря в другой общий лагерь, расстояния, которые они прошли, могли различаться (за счет дрейфа льда) лишь незначительно. Не на 15 миль! Так что некто ошибся или приврал. По Хенсону, в копилку попало 0 миль, по Пири – 15.

Хенсон

24 марта. «Коммандер Пири прибыл в лагерь вскоре после 6 утра, и, выслушав несколько кратких его указаний, мы отправились в путь. Переход был не столь тяжелым, как в предыдущий день, но небо было затянуто облаками, и большие наносы определенно доставляли трудности собакам. В течение первых 6 часов мы шли по торосистому рваному льду, покрытому глубоким мягким снегом; в оставшуюся часть дня состояние льда было лучше. Мы встретили сравнительно ровный лед с несколькими торосами и местами, покрытыми глубоким снегом. Мы встали лагерем в 8 часов вечера около массивной гряды торосов, такой же длинной, как городская улица, и такой же высокой, как дома на улице».

Пири

Следующий переход (в ночь с 24 на 25 марта. – Д. Ш.) оказался очень удачным. Бартлетт… воспользовавшись хорошим состоянием льда, отмахал целых 20 миль, несмотря на то что часть времени пришлось идти при слепящей пурге… В течение этого перехода мы пересекли несколько полыней,