поскальзывается на невидимой горошине. На картинки в основном были красные закорючки, но Зильта объяснила, что это шляпы гномиков, и Михель с гордостью кивнул. Лили обняла его.

– Это именно то, что я хотела. Повешу его над кроватью! – прошептала она ему на ухо, отчего он радостно просиял.

Это был единственный подарок, которому она искренне радовалась. Конечно, она была благодарна и за все остальные. Она знала, что мать долго размышляла над тем, что именно доставит ей удовольствие. Но сейчас, сидя за столом, заставленным подарками, Лили могла думать лишь о том, насколько избыточными были все эти вещи. Как странно, думала она, что у меньшинства есть так много, пока большинство лишено самого необходимого. Она задумчиво взяла подголовник и подняла его вверх, а затем с легким вздохом положила обратно. Она бы с радостью обменяла его на что-нибудь, что было бы полезным для Альмы. Например, на шинковку для капусты, которая срочно ей понадобилась.

Подарок от Йо ей передала Эмма, улучив момент в перерыве между занятиями. Сначала Лили не поняла, что это такое и, нахмурившись, долго рассматривала маленький деревянный предмет, похожий на бесформенный корень. Но, повернув его определенным образом, она увидела высеченный в дереве силуэт женщины. В руках она держала книгу.

Лили еще никогда так не радовалась подарку.

Эмма подарила ей книгу (могло ли быть иначе?).

– «Грозовой перевал» Эллиса Белла, – прочитала Лили, – Никогда о нем не слышала. – Она с интересом посмотрела на обложку, на которой был изображен охотничий домик посреди вересковой пустоши. – Это английский писатель?

Эмма улыбнулась.

– Писатель! Уже двадцать лет прошло с момента выхода этой книги. Ее написала Эмили Бронте, она публиковалась под мужским псевдонимом. Ее, конечно, сильно критикуют, но это одна из моих самых любимых книг. В ней есть все: страсть, предательство, призраки, любовь… эротика. – Она подмигнула Лили. – Мне будет интересно узнать твое мнение об этой книге.

Лили покраснела, не зная, куда девать глаза, а вернувшись домой, спрятала ее на дне платяного шкафа. Позже в тот же день Генри вывез ее на прогулку, после чего они планировали пойти в ресторан. В зале на глазах у всех он вручил ей свой подарок. Открыв шкатулку, она едва сдержала изумленный вздох. Это были огромные изумрудные серьги, усыпанные мелкими бриллиантами – несомненно, жутко дорогие. Они так и сверкали в свете ламп, и показались Лили совершенно ужасными. Разве он не знает, что я никогда не стану носить таких роскошных украшений, подумала она и улыбнулась Генри.

Он был явно доволен собой и своим выбором, а мать и Агнес с восторженным изумлением разглядывали серьги. Он с гордостью объяснил, какие камни были использованы. Если бы она знала, какую роль впоследствии сыграют в ее жизни эти серьги – она была чуть более благодарна за них в тот момент. Но сейчас она лишь тихонько вздохнула, мысленно высчитывая, сколько шинковок можно было бы купить на эти деньги.

Когда они собрались в холле, готовые отправляться в путь, из кабинета вдруг вышел отец, бледный и серьезный.

– Альфред, твоя шляпа, нам пора… – Увидев лицо мужа, Зильта замолчала. – Что такое, милый? – испуганно спросила она.

– Йенс Боргер умер! – сказал отец. Франц побледнел.

– Не может быть! – воскликнул он.

Альфред кивнул.

– Боюсь, что может.

Женщины растерянно переглянулись.

– Кто такой Боргер? – спросила Лили.

– Наш второй по значимости инвестор после Вебера. – Отец потер лоб рукой. – Прости, Лили, но мы с Францем не можем пойти с тобой, нам срочно нужно переговорить. Подсчитать возможный ущерб.

– Конечно! – Лили понимающе кивнула. Она все равно была не в настроении для пышного обеда в ресторане. И она видела, что мужчины были очень обеспокоены. Франц между тем снял пальто, и они с отцом поспешили в контору.

– Это нас как-то коснется? – тихо спросила она у матери, но та лишь покачала головой.

– Хотела бы я знать.

* * *

Четыре дня спустя Карстены в полном составе поехали в город, на похороны. Женщины были одеты в дорогие темные платья, а Альфред, несмотря на теплую погоду, – в свое длинное шерстяное пальто. Даже Китти покинула ради этого свои покои, и мужчинам пришлось вытаскивать ее из кареты. Франц пробормотал, что ее состояние здоровья становится невыносимым для окружающих.

На процессии собралось полгорода. Когда они стояли на обочине дороги, вдруг зазвонили все колокола. Лили подняла голову и посмотрела на небо. Она не могла не вспомнить, что Пауль удостоился лишь одного колокола. Ей показалось, что это неправильно. Какое отношение деньги и влияние имеют к смерти?

Мимо них проехала траурная карета, запряженная шестеркой великолепных вороных лошадей, чьи шкуры были начищены до блеска, а гривы искусно уложены. По брусчатке громко цокали копыта. Прохожие опустили головы и молча протянули друг другу руки. Гроб был отделан серебром и богато украшен орнаментом. Было много цветов. За траурной каретой следовали экипажи членов семьи. Занавески были задернуты, возницы одеты в черные одежды, с лицами, скрытыми за вуалями. Все это производило мрачное впечатление. По бокам от экипажей шли слуги, сопровождавшие кареты пешком. Они тоже были в черном. Фонари повозок были завернуты в креп. Лили стояла рядом с матерью и смотрела на эту молчаливую процессию, мысленно ведя счет экипажам, которых уже было семьдесят пять. Внезапно она поймала на себе пронзительный взгляд человека, стоявшего на противоположной стороне улицы. Девушка вздрогнула. Там, среди толпы, она увидела Йо, с надвинутой на глаза темной кепкой. Он так пристально смотрел на нее, что по коже пробежали мурашки. «Конечно, он знал, что мы будем сегодня здесь», – подумала она.

Они не виделись две недели, и ей стоило усилия подавить безумный порыв, побуждавший ее броситься прямиком в его объятия. Ее сердце колотилось так сильно, что она испугалась, не услышат ли его окружающие. «Я влюблена в него», – подумала она и испугалась. Между тем Йо, умело лавируя в толпе, осторожно подошел к ним. Она нервно вглядывалась в лица родителей, но все они смотрели на похоронную процессию и больше ничего не видели. Йо, сделав крюк, проталкивался сквозь скопления людей, и вскоре Лили почувствовала, что он стоит прямо позади нее. Ее тело пронзило напряжение, затылок покалывало. Он что-то сунул ей в руку. Записка. «В воскресенье, на берегу» – прочла она, дрожа всем телом.

Когда, выждав несколько мгновений, она со всеми предосторожностями обернулась, Йо уже исчез.

Глава 6

Альфред Карстен стремительно пересек большой холл Розенхофа. Конторское здание каждый раз впечатляло его, как впервые: массивные мраморные колонны, борнхольмский гранит. Утренний свет заливал холл, проникая