Шрифт:
Интервал:
Закладка:
А потом… Потом стены и пол затряслись. Страшный грохот пошел по телу Посланца Смысла Живого, такой что казалось лопнут барабанные перепонки вместе с головой. Народ, слонявшийся по проспекту и между жилых секторов, поносило точно детские кегли. Кто-то влетел головой в чужую палатку, кто-то резко ушел в выработку, утянув за собой широкие полотнища полиэтилена. Странно, только Хитрова каким-то чудом устояла на ногах, словно когтистая лапа ангела смерти вцепилась в нее, опасаясь упустить. Светка стояла и смеялась, глядя на искаженные ужасом лица мужчин, слушая прекрасную какофонию из людских воплей и грохота, которого звездолет разламывался на части.
Дальше больше: новый удар, еще жестче, страшнее! И еще! Темное кафравское небо, бывшее, по сути, пенолитовым сводом, пошло черными трещинами и полетели с него куски. Огромные глыбы: какой величиной с легковушку, какой с железнодорожный вагон. И уже саму Хитрову несло кувырком через ограждения, порванные веревки и кусками полиэтилена и смытые палатки. Все еще долго грохотало, крушилось и переворачивалось. Последний, самый страшный удар застиг Светлану за миг до того, как она влипла в огромный кусок пенолита, свалившийся пару секунд назад. Вот так: всего один вздох и она снова разминулась с когтистой лапой ангела смерти. И что этому ангелу так не везло, ведь Хитрова даже не уворачивалась!
Все же кто-то цепко держал ее за руку. Если раньше когтистая лапа судорожно дергалась и пыталась утянуть Хирову куда-то вниз за собой, то теперь она просто держала, слабея, подергиваясь и покалывая кожу ногтями.
Наступившая тишина длилась недолго. Стали проступать человеческие голоса, робкие, напуганные. Затем изумленные, крикливые и вовсе истошные. Светлана долго не поднимала веки, видя перед глазами лишь багровые круги. Когда же любопытство взяло верх над телом, превратившимся в сплошной синяк, и Хитрова решилась шевельнуться, то увидела, что за огромной глыбой пенолита проступает свет. Причем вовсе нет тот, фиолетово-мерзкий, которым мучил их Кахор Нэ Роош. Этот новый свет был похож на далекий отблеск утреннего солнца, каким-то чудом пробившегося в старый склеп.
Светлана опустила голову и теперь увидела руку, сжимавшую ее запястье. Она торчала из-под глыбы пенолита, едва не похоронившую Хитрову. Вот так: между жизнью и смертью всегда лишь один отчаянный вздох. И ангел смерти снова промахнулся — не фартит ему со Светкой. Но это уже не важно. Рядом из-под сизых кусков свода торчала чья-то нога в грязном берце и валялся автомат со сложенным прикладом. Наверное АКСу — Светлана в этом не слишком разбиралась, хотя стреляла дважды, когда редакция возила в воинскую часть для написания серии статей.
Но свет… все-таки откуда свет? И почему больше не содрогаются стены и пол?
Словно ответом на ее вопросы вдалеке прозвучал истошный выкрик:
— Фаргет! Это Фаргет!
Этот выкрик уже тише повторили другие голоса. Где-то там, за пенолитовыми глыбами началось суета: топот ног, шелест полиэтилена, отдельные вскрики и разговоры. В эти звуки вплетались стоны раненых и умирающих. Глыбы, сорвавшиеся с потолка, завалили центр скорбного городка и те, кто вертелся возле Серебряного столба или карьера, оказались раздавлены прощальными объятиями Кахор Нэ Роош.
Закинув автомат за плечо, отдающее тупой болью, Хитрова направилась в обход пенолитовых завалов, смотря под ноги, чтобы не наступить на разбросанных чудовищным ударом людей, вещи, обломки пенолита. Голову, кроме пульсирующей боли, начала терзать мысль: если там, где проступает свет, действительно Фаргет, то разумнее не торопиться. Нужно найти свою палатку, свернуть ее, собрать хотя бы самое необходимое: нож, пару бутылок для воды, что осталось из еды и личные вещи. Ведь сюда она, скорее всего, не сможет вернуться. И живы ли сволочные администраторы? Наверняка многие выжили — не только же ей быть такой счастливой. А если так, то скоро очухаются, начнут сгонять народ в свой проклятый концлагерь.
Даже в разламывающейся от боли голове, здравые мысли начали брать верх. Хитрова остановилась, оглядываясь и пытаясь понять, где находилась ее палатка. Если рассуждать по обломку Серебряного столба, — край его проступал в желтоватом сумраке — то палатка примерно в полтораста шагов между глыб. Если бы еще удалось найти Леночку Чудову и Игоря Ракитина, то это бы стало таким же добрым чудом, как свет солнца, пробившийся в темное нутро проклятого Кахор Нэ Роош.
Она направилась в обход высокой щербатой глыбы, из-под которой торчал оранжевый край чьей-то палатки. Вокруг появлялось все больше людей: кто-то искал свои вещи, кто-то своих родных, знакомых, подсвечивая фонариками, выкрикивая имена. За поворотом, где прежде красовалась табличка «Золотые ворота» обломков пенолита почти не виднелось, и кое-где торчали почти не пострадавшие палатки. Между тех палаток на Хитрову едва не налетел паренек лет семнадцати.
— Там Фаргет! — выпалил он, вытаращив глаза так, что казалось они превратятся в тугие шарики и выпадут на пол.
— Сам видел? — уточнила Хитрова, освобождая ему узкий проход.
— Этими вот глазами! — парнишка едва не ткнул пальцами себя в глаза.
— Трава зеленая! — воскликнула подбежавшая за ним девица. — И река! Огромная река! Все как на Земле! Вы представляете?! — она схватила Светлану за рукав куртки и стала трясти.
— Да. Пытаюсь… — отозвалась Хитрова, освобождаясь от ее цепких пальчиков.
15
Лугин, все больше сокрушаясь, вглядывался в темноту в поисках Ирины.
— Далось тебе. Не может ее там быть, — проворчал Черновол, но подошел, по пути обернувшись к смоленским. Те собрались возле Воронина. Один из пропавших нашелся — жив, хотя и с переломами. Из зарослей несли другого. С тем пока неясно что. Воронин, собрав своих, помахивая ушанкой, произносил какую-то проникновенную проповедь.
— Серж, — телепатическую речь кеброа возникла у Лугина в сознании неожиданно, и мичман вскинул подбородок, стараясь найти взглядом инопланетянина. Керан раньше не назвал землянина по имени, де еще на такой манер, а тут на тебе — выучился: «Серж»! Видимо, в момент катастрофы крепко приложился башкой.
— Серж, не там ищите, — продолжил Жоут Эмати, его силуэт возник у края пенолитовой площадки. Примерно в том месте, где обнаружился растерзанный пакет с продуктами. — Сюда надо… Здесь!
И Лугин, и Черновол поспешили к нему, а кеброа вытянул лапу к промоине, ведущей от ступенчатого выроста — с него до сих пор по моховым бородам стекала струйки, звенела капель. Мичман пошел вперед,