голос эхом раздается в пустоте.

Я крепче обхватываю Ифе бедрами, когда она ныряет ниже, пытаясь избежать града дроби.

– Едва корабль выровняется, опусти меня! – прошу я, перекрикивая треск дерева и плеск воды. – Кивни, если поняла.

Она не спешит с кивком, но все же дает знать, что поняла.

– Когда я спрыгну с твоей спины, сразу же ныряй обратно в облака и поднимайся как можно выше, слышишь меня?

Корабль выпрямляется. Ифе пикирует вниз. За мгновение до того, как судно начинает крениться в другую сторону, я спрыгиваю со спины Ифе на мостик. Шлепнувшись на мокрое дерево, спешу выпрямиться и ухватиться за перила.

Судно кренится, сжимающие дерево руки напрягаются, костяшки пальцев белеют. Я, бесспорно, люблю океан, однако не хочу оказаться в нем прямо сейчас. Неподалеку мелькает ворон. И поскольку мне видна его массивная фигура, вряд ли Ифе. Если только дождь не смыл мою печать.

Лор, отзови тучи и прикажи всем воронам улетать подальше от оружия фейри, понятно?

Проходит несколько долгих мгновений.

Лор?

Твою ж… Как жаль, что я не могу потребовать исполнения сделки.

Лоркан Рибио, немедленно прекрати шторм.

Фэллон, ты где?

На корабле.

В бушующий океан врезается молния.

И что же ты забыла на корабле, мо крау?

Он говорит так медленно, что слова скрипят, как деревянный галеон.

Ты не отвечал. Я забеспокоилась.

Тишина. Затем:

Где именно ты находишься?

Зачем тебе?

Затем, чтобы я мог унести тебя оттуда к котловой матери, вот зачем.

Я ложусь животом на палубу и ползу к дыре. В ладонь вонзаются маленькие камешки. Сперва я просто их смахиваю, а вскоре замечаю их черный цвет. Должно быть, именно ими пуляют в нас глиняноголовые фейри.

Фэллон?!

Я молчу в тряпочку, боясь ненароком подставить Лора под дробь. Наконец подползаю к Габриэле, меня трижды подбрасывает в воздух и ударяет о палубу.

Лор, умоляю, уйми свой шторм, пока он не вышвырнул меня в Марелюче.

Океан утихает в одно мгновение. Слишком быстро, на мой взгляд.

Я отрываю голову от деревянного пола и оглядываюсь в поисках блеска железного ворона.

Лор?

Огромные колеса скрипят, и в челюсть ударяет струя дыма – в единственное место на моем теле, не прикрытое тканью.

Не дым, Биокин, это я.

Сердце буквально врезается в ребра.

Нет! Улетай, Лор. Прошу тебя!

Больше они не стреляют обсидианом, мо крау.

Я гляжу на колеса круглыми глазами и обнаруживаю, что они в самом деле перестали крутиться, затем перевожу взгляд на свою пару.

Ты меня видишь?

Нет. Я слышу, как бьется твое сердце.

Внезапно мир становится таким тихим, что слышны скрипы и тяжелые удары снизу.

Я подтягиваюсь ближе к расщелине в форме ворона и вглядываюсь во тьму. Хотя корабль больше не шатает, меня выворачивает наизнанку от вони и зрелища под палубой.

Глава 73

Рвотная масса шлепается прямо на катающуюся по полу голову фейри, которая вскоре ударяется о сапоги ворона. Эрвина.

Мужчина всматривается в мерзкую жижу, затем задирает голову, чтобы найти источник.

Наших врагов больше нет, Биокин. Можешь вновь стать видимой.

«Больше нет». Какой славный эвфемизм слова «мертвы».

Я переворачиваюсь на спину и фокусирую щиплющие глаза на воронах, кружащих над ватными шариками облаков, пока не утихают спазмы в животе. Только после этого отнимаю дрожащую ладонь от живота и подношу к предплечью. Провожу ладонью над кожей, как делал Юстус в обсидиановой крепости. Когда кожу покалывает, вытираю выступившую кровавую печать.

Рядом раздается тихий вздох.

Поворачиваю голову и вижу широко распахнутые глаза Габриэле.

– Привет.

Он не издает ни единого писка, просто глазеет на меня, разинув рот.

Я перекатываюсь на бок, затем поднимаюсь на колени.

– Сейчас сниму с тебя Кольма, хорошо?

Встаю и осматриваю перевернутую гигантскую статую на предмет отверстия. Замечаю небольшое углубление в середине живота. Чтобы до него дотянуться, придется на него вскарабкаться. Я не особенно тяжелая, тем не менее мне не хочется увеличивать тяжесть, давящую на друга. Поэтому я хватаю Кольма за крыло. Стиснув зубы, приседаю и пытаюсь приподнять черное крыло как можно выше. Однако моих усилий недостаточно для того, чтобы освободить Габриэле.

– Юстус! – кряхчу я. – Не подсобите?

Должно быть, моя просьба долетает до адресата, поскольку вскоре на палубу садится его крылатый извозчик.

– Они нашли рунический камень? – спрашивает дедушка, направляясь ко мне и оглядываясь так, будто опасается избежавшего вороньего гнева солдата.

– Еще не знаю. Поможете поднять Кольма?

Он опускает взгляд на младшего фейри, его губы поджимаются от жалости.

– Я его подниму, а ты спасай парня. Когда я скажу «давай», тяни его, хорошо?

Кивнув, опускаюсь на корточки, хватаю Габриэле за руку и подцепляю за ремень.

– Смотри на меня, Мориати. – Я улыбаюсь, надеюсь его подбодрить.

Деревянные планки скрипят.

– Давай! – Слово срывается с губ Юстуса, подобно стону.

Я дергаю Габриэле, который резко втягивает ртом воздух, затем слабо скулит, когда я выволакиваю его из-под Кольма. Едва искалеченная нога освобождается, Юстус отпускает обсидиановое крыло, и птица с глухим стуком опускается на палубу.

Юстус осматривает ногу Габриэле, затем роется в кармане куртки.

Когда луч солнца падает на инкрустированную рубинами табакерку, я хмурюсь. Неужели он считает, что сейчас подходящее время для соленых признаний? Кроме того, какая правда ему нужна? Не похоже, что Габриэле в сговоре с Данте и Таво… О боги, Юстус в самом деле его подозревает?

Дедушка вертит маленький футляр в руках, затем отодвигает защелку, открывающую дно. У меня глаза на лоб лезут. Потайное отделение сияет радужной палитрой шаббинских кристаллов. Юстус склоняется над Габриэле, осторожно снимает порванную черную кожаную ткань с искалеченной икры и прикладывает к ране три кристалла цвета охры.

С губ Габриэле срывается шипение, когда кристаллы растворяются в его крови и творят чудеса с его плотью.

– Высунь язык, Мориати. – Юстус роется в поисках еще одной бусины.

Пока он скармливает ему фиолетовый кристалл, я забираюсь на обсидиановое тело Кольма. Дробь застряла так глубоко, что пальцами никак не вытащить. Я собираюсь попросить какой-нибудь инструмент, когда из-под палубы вырывается крик. Сердце подскакивает к горлу и раздувается.

ЛОР?

Все хорошо, птичка.

Не очень-то похоже на «хорошо». Кто кричал?

Последний из команды. Твой отец собирал информацию о местонахождении Диотто.

Таво не было на корабле?

Нет.

– Инон, можешь спуститься и пробудить Фионна?

Я сползаю с Кольма и волоку ватные ноги к дыре в форме ворона.

Отец протягивает руки. Благодаря его могучему росту пальцы касаются края палубы. Я переплетаю свои руки