а за шестьдесят пять лет в любой семье накапливается немало хлама, подлежащего инспектированию.

В последние годы она располнела, но это не мешало ей сохранять подвижность и грацию. Мария усмехнулась, вспомнив неудачную попытку сесть на диету. Она честно голодала три дня, пока Игнатий не сказал, что свою жену будет любить любую: толстую, тонкую, беззубую и одноглазую. Слава Богу, до этого дело не дошло: и зубы все свои, и глаза еще молодые и яркие, как тогда, когда Игнатий надел ей на палец обручальное кольцо.

На чердаке было прохладно. Из наклонного окна на крыше по мансарде сеялся голубоватый свет раннего утра. По стеклу ползли прозрачные капли ночного тумана. Вытерев с сундука тонкий слой пыли, Мария присела на старый стул и покачала ногой детскую коляску Филиппа. Младенцем сын орал день и ночь, и, чтобы его успокоить, требовалось масса терпения и изобретательности. Игнат даже предлагал приделать к коляске электромоторчик, но Мария напрочь отвергла идею технического новшества.

«Доведется ли покачать в коляске внуков?» – снова кольнула тревожная мысль.

Она постаралась задвинуть ее в глубину души и не выпускать наружу. Не такая уж плохая девушка Тесса. Красивая, веселая, умная. А вот доброты в ней не видно. И глаза у нее острые и хитрые.

Мария заметила, что теребит в руках старый башмак, принадлежавший Варваре. Она отложила его в сторону, на душе стало совсем горько.

«Милая, милая Варенька, – Мария смахнула с ресниц мелкую слезинку и подняла голову вверх к пролетающим облакам за оконным стеклом, – упроси на небесах за своего крестника. Не позволь Филиппу ошибиться с женитьбой. Сама знаешь – он у нас верный мальчик, и если даст слово, то это на всю жизнь».

Мысленно разговаривая с Варварой, Мария перебрала корзину с постельным бельем и ящик со старыми столовыми приборами. Ложки с вилками было решено отдать в социальную столовую, а истлевшее белье отнести на помойку. С охапкой белья Мария спустилась вниз ближе к полудню и на диване гостиной обнаружила Филиппа. Держа в руках планшет, он что-то быстро чертил пальцем на экране.

– Филипп? Ты откуда?

– Мама, – он встал, и Мария увидела, что у него усталый вид, – мама, я прилетел из Нью-Йорка и сразу поехал к вам с папой. – Филипп говорил спокойным тоном, но у Марии замерло сердце: вот оно, предчувствие, не обмануло! – Я хочу сообщить, что свадьбы не будет. Мы с Тессой расстались, и, наверное, мне уготована участь старого холостяка.

Франция, 2014 год

Открыв глаза, Аглая увидела над собой белый потолок, к которому была подвешена смешная игрушечная обезьянка. Вместе с потолком обезьянка раскачивалась из стороны в сторону, то опускаясь, то подпрыгивая на зеленой резинке. Довершали незнакомую картину мягкая подушка под головой и пушистый плед.

После секундного замешательства Аглая вспомнила, что находится в трейлере веселого поляка Войтека и едет к французской границе.

Войтек подобрал ее на трассе после двухчасового голосования. Неизвестно, как он ухитрился определить национальность, но, открыв дверцу машины, сказал по-русски:

– Привет, красавица!

Войтек – перегонщик. Он покупает по дешевке трейлеры для автомобильных путешествий и продает их в Польше и Чехии.

Разнеженное тело отказывалось двигаться. Чтобы определить, который час, Аглае пришлось перегнуть голову через поручень и посмотреть вниз, на стену над столиком из светлого пластика. Три часа. Наверное, дня, потому что светло. Хотя мозги шевелились с трудом, удалось высчитать, что спала она десять часов подряд. Ну ничего себе! Стукнувшись макушкой о потолок, Аглая резко села и, глядя на обезьянку, собрала в пук растрепанные волосы. Словно дразнясь, обезьянка покрутилась вокруг своей оси.

Симпатичная вещь – трейлер. Три спальных места: двухъярусная койка и диванчик. У окошка столик. За белой дверкой спрятан биотуалет. Но особенно сильное впечатление произвела крошечная кухня со встроенной плиткой и настоящей раковиной игрушечных размеров. Плеща водой в лицо, Аглая подумала, что если разбогатеет, то обязательно купит себе трейлер, получит права и будет раскатывать по миру, спасать несчастных автостопщиков. Кстати, у некоторых из них от солнца облезает кожа. Взглянув в зеркало, Аглая потерла пальцем кончик носа.

За несколько дней блужданий по Европе она похудела, и глаза казались особенно большими и зелеными.

Ужасно хотелось есть. Добрый Войтек оставил в кухонном ящичке пачку печенья и бутылку яблочного сока. Первую печеньку Аглая запихала в рот целиком, но потом устыдилась и стала отламывать по кусочку, наблюдая в окно, как трейлер катит мимо симпатичной деревеньки. Чистенькие домики с островерхими крышами теснились вплотную к трассе, разделенной полосатой лентой отбойника. В прозрачном воздухе акварельно вырисовывалась башня сельской церкви у старого кладбища. И хотя из-за низкой изгороди отчетливо виднелись замшелые могильные камни, само кладбище выглядело веселеньким и зеленым.

Потом дорога повела в гору, поросшую пирамидальными туями. На низком берегу у слияния двух рек шелестели листвой плакучие ивы. Стайкой проехали несколько велосипедистов в одинаковых желтых шлемах и красных шортах.

В магазинчике под полосатым тентом прямо на улице стояла корзина, из которой торчали длинные початки золотистых багетов.

Неужели это уже Франция?

Когда трейлер остановился на автозаправке, она выскочила из фургона и с удовольствием потянулась – все-таки приятно иметь над головой высокое небо!

– Войтек!

– Ау, – он не торопясь спустился из кабины и потер рукой небритый подбородок. – Выспалась? Я уже думал, что ты не проснешься до самого вечера. Вот смеху-то было, если бы ты очнулась в магазине подержанных автокаров.

– А что, уже скоро конец пути?

– Да не скоро, а конец, – сказал Войтек. – Вот сейчас заправлюсь и сверну к ангару. Приехали.

Аглая покрутила головой по сторонам и зачем-то привстала на цыпочки, хотя перед глазами был лишь павильон автозаправки и низкая крыша «Бургер Кинга». Она спросила:

– Где мы?

Вставив шлаг в бензобак, Войтек пожал плечами:

– Почти в Париже. Ты здесь раньше была? У тебя есть где ночевать?

От беспокойства в его голосе Аглае стало стыдно, что она перевешивает свои проблемы на других. Она достала из-за обложки паспорта визитную карточку Варвары Юрьевны и протянула Войтеку:

– Вот, посмотри, у меня есть дом, где меня ждут.

Она специально повторила слова Варвары Юрьевны, потому что эта фраза так прочно сидела в мозгу, словно была вшита в его подкорку.

– О, это почти рядом! – большой палец Войтека ткнул в левом направлении, куда-то «за Бургер Кинг». – Километров пятьдесят отсюда.

Париж, 2014 год

Суматошный день с тысячей неотложных дел внезапно сменил оглушительно тихий вечер. Казалось, что с неба на землю опустился тяжелый свинцовый