поставила чашку на перила и прижала к щеке толстокожий пальмовый лист. На эту неделю надо заставить себя не думать о том, что за время отъезда в квартире могут выбить окна, поджечь дверь или вообще разнести все в щепки. У Евгения Борисовича найдется много фанатов, готовых отомстить строптивой предательнице. Есть сегодняшний день, балкон с пальмовой макушкой и ясное небо над головой, а дальше уж как получится.

К пляжу вела вымощенная плиткой дорожка, окаймленная кипенью цветущих кустов невероятной красоты и пышности. Издалека казалось, что на зелень листвы наброшено рваное покрывало из яркого шелка. Отдыхающих было много, и на всех лицах лежала печать расслабленного удовольствия. Несколько иностранных старушек в шортах с веселым визгом учились кататься на роликах. Молодая русская пара громко спорила насчет ресторана. Когда Аглая прошла мимо, молодой человек вдруг оборвал речь и внимательно посмотрел ей в глаза. Аглая поймала себя на том, что напряглась, ожидая удара, но тут же одернула себя, чтоб не выдумывала глупости, и побежала на пляж. Море было теплым, как ванна. Волна то мягко подбрасывала тело вверх, то вдруг, извернувшись, тащила вниз к песчаному дну. Аглая обхватила ноги руками и поплавком кувырнулась через голову. Облепив лицо, намокшие волосы рыжей тиной бултыхались в воде. Хотелось плыть, плыть и плыть, чтобы с холодком трепета почувствовать под собой бездну.

Несмотря на то что купаться в Москве было особенно негде, Аглая хорошо плавала.

Выяснилось это еще до школы, когда Сергей Дмитриевич взял ее купаться на озера. Розовая утренняя заря сулила жаркий день и тихий вечер. Из ивовой корзины на заднем сиденье вкусно пахло жареной курицей.

Сначала «жигули» Ладынина долго катили по лесной дороге сквозь пронизанные солнцем сосновые боры и могучие ельники, густые до такой степени, что казались не зелеными, а синими. О лобовое стекло бились бабочки, и Аглае было жалко их до слез.

В березовой роще Сергей Дмитриевич остановил машину и сказал:

– Пойдем, Глаша, поищем землянику.

Травка под ногами стелилась меленькая и низкая – каждая ягодка на виду. В тенистых местах земляника была темная и крупная, а пригорок будто осыпан красным бисером. Воздух звенел от щебета птиц и густого жужжания пчел.

Запрокинув голову к верхушкам деревьев, Сергей Дмитриевич сказал:

– Помяни мое слово, Аглая, пройдут годы, в твоей жизни случится много плохого и хорошего, но ты всегда будешь помнить эту березовую рощу и вкус земляники. И знаешь почему?

– Почему? – рот был набит ягодами, и спросить получилось невнятно.

Сергей Дмитриевич сорвал веточку орешника и посмотрел ее на просвет:

– Потому что в таких местах в душе появляется чувство Родины.

Тогда Аглая не поняла его слов, но сейчас, качаясь на волнах, видела перед собой пусть прекрасное, но чужое небо и вспоминала ту березовую рощу в осыпи спелой земляники. Шум пляжа убаюкивал. То здесь, то там из воды поплавками торчали головы купающихся людей. За линией буйков вызывающе мелькала ярко-красная резиновая шапочка, в сторону которой направлялась лодка охраны.

– Привет, я знаю, тебя зовут Аглая!

Перевернувшись со спины на живот, Аглая увидела возле себя парня из отеля. Он приподнял на лоб очки для плаванья и широко улыбнулся.

Она хмыкнула:

– Невелика хитрость. Ты стоял сзади меня на регистрацию и подсмотрел мое имя в билете на самолет. Я видела, как ты тянешь шею.

– Точно! Глазастая. Я Никита, живу в Южном Бутово. А ты откуда?

У него было широкое лицо и очень коротко стриженные темные волосы.

Едва не выпалив, что из Петербурга, Аглая вовремя прикусила язык.

– Секрет.

Он легко согласился:

– Секрет так секрет. Я и сам люблю иной раз подпустить тумана. Хотя, знаешь, в наш век Интернета все секреты можно щелкать как орешки.

Внезапно набрав в грудь воздуха, он вскинул вверх руки и скрылся под водой, вынырнув с другой стороны:

– Давай наперегонки к берегу.

– А давай!

Легко перевернувшись, Аглая вытянулась в струнку и оттолкнулась ногами от волны. В воде ее тело действовало самостоятельно, подчиняясь каким-то древним инстинктам, стоящим выше разума.

Если бы она стала думать, какую руку поднимать и в каком ритме грести, то наверняка не сдвинулась бы с места. Но сейчас она не подстраивалась под стихию, а сама была стихией.

К берегу она подплыла первая и, отжав волосы, снисходительно посмотрела на запыхавшегося Никиту.

Он потряс головой, чтобы разложило уши, и поднял вверх большой палец:

– Класс. Ты здорово плаваешь. Разрядница?

– Нет.

Она повернулась и зашагала прочь, утопая ногами в раскаленном песке. Под горячим солнцем мокрый купальник приятно холодил спину – Аглая предпочитала закрытые купальники, в них она казалась себе более стройной.

Впереди шли дети, и девочка лет десяти горячо говорила мальчику, ниже ее на голову:

– Знаешь, на земле больше нет Ангелочков. Ну если есть, то совсем мало, два или три.

Когда Аглая поравнялась с ребятами, из-под каштановой челки на нее глянули остренькие глазки с еле сдерживаемым смехом.

– Ну как же нет? – рассудительно возразил мальчишеский голос. – Вспомни, когда у тебя на дороге разорвался пакет, то дяденька на машине становился и помог собрать продукты, чтобы тебя не задавила машина. Ну разве он не Ангелочек?

– Эй, подожди! – Никита догнал ее и пошел рядом. – Я хочу угостить тебя коктейлем. Здесь за поворотом есть отличная кафешка. Зайдем? Я тут уже второй раз отдыхаю, городишко маленький, поэтому каждую улочку знаю. Вот в том ресторане всю ночь дискотека, – он показал на круглую крышу, крытую пальмовыми листьями. – Можно как-нибудь на днях закатиться растрясти жирок.

Явно напрашиваясь на комплимент, Никита звучно хлопнул себя ладонью по плоскому животу. Он уже успел загореть, и его широкие плечи отсвечивали теплым оттенком топленого молока.

Аглая не хотела ни с кем знакомиться и не испытывала желания разговаривать, но Никита оказался на редкость общительным. За время пути до отеля она успела узнать, что он работает системным администратором в большом супермаркете, обожает пиццу и увлекается игрой на барабане.

На пороге отеля стояли несколько чемоданов, и Аглая подумала, что сейчас кто-то жалеет, что отпуск закончился. А может быть, только въезжает и завтра побежит к морю, замирая от счастья.

Под пристальным взглядом дежурного на ресепшене Аглае стало неуютно, а когда он сказал несколько слов в телефонную трубку – тревожно.

– Ну так я забегу за тобой через часик! – бодро объявил Никита.

Аглая не успела ответить, потому что из служебного помещения вышла высокая девушка и жестом указала ей на кресло.

* * *

В вестибюле гостиницы стояла белая плетеная мебель, ненавязчиво контрастирующая