– Ты захватила письма и программку с собой?

– Да. Я всегда ношу их в рюкзаке, а ночью кладу под подушку. Все еще опасаюсь, что за мной кто-нибудь следит. Однако они мне больше ни к чему. Может, положишь их к остальным своим реликвиям, связанным с королевской семьей?

Дора собирала старые газетные вырезки и фотографии, и эта коллекция, выдающая в ней ярую монархистку, была в семье объектом постоянных шуток.

– Что ж, давай посмотрим.

Вернувшись с чайником в гостиную, Дора налила две чашки чая и устроилась в своем любимом кресле.

– Неужели ты и вправду допускаешь мысль, что у одного из твоих драгоценных королей могла быть интрижка на стороне, особенно у того, кто женился на твоей любимой принцессе? – заметила Джоанна, роясь в рюкзаке в поисках коричневого конверта.

– Мужчины есть мужчины, – пожала плечами Дора. – Да и до недавнего времени для королей и королев было в порядке вещей заводить себе любовниц и любовников. Отлично известно, что происхождение многих монархов вызывало немалые сомнения. Знаешь ли, детка, в те времена ничего не слышали о способах предохранения. В Блетчли-парке я дружила с женщиной, чья мать служила в Виндзоре младшей горничной. Она мне многое порассказала об Эдуарде VII. У него была куча любовниц, и, по ее словам, он обрюхатил по меньшей мере двух из них. Спасибо, прелесть моя. – Дора взяла в руки конверт и вынула из него бумаги. – Итак, что у нас здесь?

Дора прочитала письма, затем открыла театральную программку.

– Я несколько раз видела сэра Джеймса в театре, – проговорила бабушка. – Но здесь он выглядит по-другому. Я помнила его темноволосым, а на этой фотографии блондин.

– Когда он превратился в Джеймса Харрисона и принял новую личность, то покрасил волосы в черный цвет и отрастил усы.

– А это кто? – спросила Дора, глядя на фотографию, которую Джоанна нашла на чердаке Хейкрофт-хауса.

– Джеймс Харрисон, Ноэль Кауард и Гертруда Лоуренс. Учитывая, что они в вечерних нарядах, наверняка этот снимок с какой-нибудь вечеринки в честь премьеры.

Дора внимательно изучила фотографию, потом взглянула на снимок Джеймса Харрисона в театральной программке.

– Боже милостивый! – выдохнула она и удивленно покачала головой. – Вовсе нет!

– Что значит – нет?

– Этот мужчина рядом с Ноэлем Кауардом определенно не Джеймс Харрисон. Подожди минутку, и я тебе это докажу.

Дора встала и вышла из комнаты. Послышался шум открывающегося ящика и шорох бумаги. Наконец Дора вернулась с торжествующим блеском в глазах, снова села, положила на стол стопку пожелтевших газетных вырезок и поманила Джоанну к себе. А после указала на выцветшую зернистую фотографию, потом на остальные и в конце концов положила рядом с ними найденный Джоанной снимок.

– Видишь? Без сомнений, это один и тот же человек. Ты просто приняла его за другого, детка.

– Но… – Дыхание сперло, ее слегка затошнило. Глядя на фотографию, Джоанна попыталась осознать увиденное. Затем указала на лицо в программке, принадлежащее молодому Майклу О’Коннеллу. – И это тоже не он?

Дора сняла очки и пристально посмотрела на Джоанну.

– Сомневаюсь, что в те времена принц, второй в очереди на трон, стал бы выступать в спектакле в «Хэкни Эмпайр».

– Хочешь сказать, что мужчина рядом с Ноэлем Кауардом – герцог Йоркский?

– Сравни это фото с другими его снимками: в день свадьбы, в форме офицера военно-морского флота, во время коронации… – Дора ткнула пальцем в лицо. – Говорю тебе, это он.

– Но фотография Майкла О’Коннелла в театральной программке… Такое чувство, что это один и тот же человек.

– Как будто двоится в глазах, верно? Кстати, детка, я принесла кое-что еще. На это стоит взглянуть. – Дора достала очередную вырезку. – Признаюсь, я удивилась, когда ты упомянула о «госте», прибывшем в Ирландию в начале января 1926 года. Смотри, на этом снимке герцог и герцогиня, которые в январе 1926 года приезжали в Йоркский собор. Родители тоже были там в толпе собравшихся. Так что очень сомневаюсь, что герцог примерно в то же время мог находиться в Южной Ирландии. В те годы подобные путешествия занимали довольно много времени. К тому же герцогиня тогда носила первого ребенка, она была на шестом месяце беременности. Насколько я знаю, эта пара не покидала берегов Англии до тех пор, пока в следующем году они не отправились в Австралию.

Джоанна сжала руками голову, пытаясь оценить все услышанное.

– Значит… в Ирландии не мог быть герцог Йоркский?

– Знаешь, – медленно проговорила Дора, – в те дни многие известные люди пользовались двойниками. Этим славился Монти и, конечно, Гитлер. Вот почему до него не могли добраться. И сомнения в том, того ли человека убили, останутся навсегда.

– Хочешь сказать, что Майкла О’Коннелла использовали в качестве двойника герцога Йоркского? Но зачем?

– Откуда же мне знать? Однако герцог никогда не отличался крепким здоровьем. Он с детства болел и всегда жутко заикался. А еще всю жизнь страдал от приступов бронхита.

– Но ведь кто-нибудь обязательно бы заметил. Все эти фотографии в газетах…

– В те дни, детка, качество подобных снимков оставляло желать лучшего. Ни новомодных линз, заостряющих внимание на лице, ни телевидения. Если повезет, можно было увидеть королевскую семью издалека или услышать по радио. Наверняка дублер понадобился не просто так. К примеру, герцог болел, но его недуги не хотели афишировать на всю страну. И поэтому нашли простое решение проблемы.

– Ладно, пусть так. – Джоанна попыталась обдумать новую информацию. – Допустим, Майкл О’Коннелл исполнял роль двойника герцога Йоркского, но к чему весь этот сыр-бор?

– Не спрашивай меня, детка. Это ведь ты журналист, который занимается расследованиями.

– Господи! – Джоанна в отчаянии покачала головой. – Я-то думала, что во всем разобралась, но если твои предположения верны, я вновь возвращаюсь на исходную позицию. К чему все эти смерти? И что такого важного говорилось в том письме, которое они так жаждали заполучить в свои руки? – С бешено бьющимся сердцем она уставилась в пространство. – Если… ты права, Саймон намеренно сбил меня с курса.

– Возможно, он решил, что лучше так, иначе ты бы окончательно увязла в этой истории, – глубокомысленно заметила Дора. – Саймон – йоркширец до мозга костей, и ты ему как сестра. И что бы ни сделал этот парень, не сомневайся – он пытался тебя защитить.

– Ошибаешься. Даже если Саймон и заботится обо мне, за последние несколько недель я поняла, кому он на самом деле предан. Господи, бабуль, я так запуталась. И уже поверила, что все кончено, можно забыть об этом деле и снова вернуться к обычной жизни.

– А кто