Алла Ильинична написала «80/120» и нарисовала улыбающееся лицо. Матвей взял и протянул четвертый листок.

– Что для вас важно?

– Это все.

– Предположим, я не верю, тем более вы дали мне повод, точнее информацию.

– Быть молодой. Хорошо выглядеть.

– Рисуйте.

Алла Ильинична нарисовала человечка в цветастом платье.

Матвей взял и протянул пятый листок.

– Помилуйте, я не знаю, что рисовать.

– Нарисуйте по моей просьбе три приоритета: быть востребованной, прибыль банка и личный доход, – Матвей протянул три листочка.

Алла Ильинична нарисовала. На одном листке были изображены трибуна и микрофон. На другом – одна купюра со знаком доллара, которая символизировала личный доход. На третьем таких купюр было несколько, они символизировали доход банка. Все листочки лежали перед Аллой Ильиничной в одной куче.

– Алла Ильинична, разложите листочки иерархически. Пусть самый главный лежит сверху, а наименее значимый – снизу. Нет, не стопкой, а как карты, когда пасьянс собирают или когда гадают.

– А, поняла, – сказала Алла и начала раскладывать листки в том порядке, как они были нарисованы: банк, семья, здоровье, быть молодой и хорошо выглядеть, быть востребованной, прибыль банка, личный доход.

– Листки не обязаны идти в том порядке, как были нарисованы. Вы уверены, что это верная иерархия?

– Я не понимаю, чем отличается «банк» от «прибыль банка». Без прибыли и банка нет.

– Аллочка, прошу прощения за назойливость, как та муха на Привозе, что укусила Цилю, так у вашего банка-таки нет прибыли?! – вставил дядя Саша.

– Ах, отстань, – отмахнулась от дяди Саши Алла.

– Банк – это организация, бренд, люди. Прибыль – это результат их работы. Если поставить прибыль на первое место, то, может быть, надо многое поменять в банке. А если поставить традиции и людей на первое место, то, может, черт с ней, с прибылью. Жили и без нее как-то.

– Жить-то жили, да вот уже мухи собираются, – Алла показала на дядю Сашу. – Давайте прибыль поставим на первое место.

– Переместить листок и поставить приоритет «прибыль» на первое место не одно и то же. Я не против, давайте поставим.

Получилось так: прибыль банка, банк, семья, здоровье, быть молодой и хорошо выглядеть, быть востребованной, личный доход.

– Можно я немного подвигаю листочки, и посмотрим, что и как будет меняться? – спросил разрешения Матвей.

– Ну, двигайте.

– Что, если мы поставим «семья» на первое место? Как изменится ваша жизнь?

– О, нет! Только не это. Я была плохой матерью, поручив воспитание няням и воспитателям. А сама пропадала в банке. Я как бабушка, теща и свекровь несносна. Сейчас всей моей семье хватает одного скайпа в месяц. Если я поставлю «семья» на первое место и поеду наверстывать упущенное в прошлые годы, я разрушу все семьи. Я вообще не семейный человек.

– Тогда чего этот листок здесь делает? Давайте его пока уберем?

– А вы не будете думать обо мне плохо?

– Нет, можете даже не беспокоиться.

– Хорошо, даже как-то посвободнее стало.

– Поставим «здоровье» на первое место, а? Как изменится ваша жизнь?

– Я помру.

– Как так-то?

– Так я сразу поеду по лучшим клиникам мира. Они найдут самые дорогие и трудноизлечимые заболевания. Начнут и будут лечить, пока у меня будут деньги, и потом помру.

– То есть «здоровье» тут потому, что «так надо». Приоритет «здоровье» становится актуальным, когда мы захворали или если мы заморочены ЗОЖ.

– ЗОЖ?

– Здоровый образ жизни.

– А, нет, не заморочена.

– Может, уберем и этот листок пока?

– Так ничего не останется.

– Останется главное, в котором надо навести порядок.

– Давайте скорее, я так люблю порядок.

Матвей взял листок и молча протянул Алле Ильиничне. Она молча нарисовала швабру и тряпку, которыми, видимо, наводится порядок. Подумала и положила «порядок» сверху.

– Это моя страсть и пунктик. Все должно быть как в аптеке.

– «Как в аптеке» звучит несколько необычно в стенах банка.

– Не придирайтесь, Матвей. Кофе будете? Аллочка, два кофе и чай для дяди Саши из его пакетика.

Листки теперь лежали так: порядок, прибыль банка, банк, быть молодой и хорошо выглядеть, быть востребованной, личный доход.

– Вы согласны, что сейчас приоритеты выстроены как-то так? – спросил Матвей.

– Это сложно определить. Все по ситуации. Если конец отчетного периода, то один приоритет наверху. Если в отпуск собираюсь, то другой.

– Так живет большинство, – сказал Матвей.

– Думаете, это комплимент?!

– Надеюсь, что нет.

– Хорошо. Задел за живое. Что дальше будешь делать?

– Дальше я предлагаю вам посмотреть, как изменится ваша жизнь, если ваши приоритеты вне зависимости от внешних событий всегда будут такими… – Матвей взял листочки и разложил так: быть востребованной, личный доход, прибыль банка.

Алла Ильинична смотрела дольше двух минут. Потом подняла глаза на Матвея. В глазах блестели близкие слезы.

– Матвей, как долго я вас ждала…

Дядя Саша поперхнулся и привстал, чтобы посмотреть на рисунки. Что могло вызвать такую реакцию «железной Аллы»?

Алла Ильинична закрыла лицо руками. Плакала. Потом встала. Отвернулась. Подошла в окну. Плакала. Через некоторое время вернулась к столу, вполне успокоившись.

– Знаете, Матвей, что вы сейчас сделали?

– Могу предположить.

– Вы дали мне разрешение быть собой, жить той жизнью, которой я хочу жить. Сколько той жизни осталось-то? Я смотрела на ваши листочки и поняла, что я живу для банка, для клиентов. Я не живу для себя. Я живу для них, и ничего не получаю взамен. Только упреки и критику. Они все сделали бы лучше! Как бы не так. Матвей, знаете, дефицит чего я испытываю?

– Нет, не знаю.

– Благодарности. Я окружила себя неблагодарными и жду от них «спасибо»! Наивная и глупая баба. Я сейчас, Матвей, все поняла. Это хорошо, что вы приехали. Это хорошо, что вы заставили меня нарисовать свою жизнь. Вот я вкладываю в этот банк всю себя и ничего не получаю взамен. Может быть, пора сделать так, чтобы банк поработал на меня?!

– Моя дорогая…

– Подожди, Александр Александрович. Не говори ничего. Я сейчас с собой разберусь. Потом вами займусь. Посиди тихо.

Алла Ильинична задумалась. Крепко задумалась.