могу делать только я. — Я освободила меч, и энергия, заключенная в нем, вырвалась наружу, обдув мех на руке Иштар. — Пойдем со мной, и я обещаю показать тебе много такого, чего ты никогда раньше не видела. И, разумеется, я тебе заплачу.

И снова блеск в ее глазах. Ее усы тоже дернулись; у Иштар была привычка подергивать усами, когда она была взволнована. Она поднялась на ноги, снова нависнув надо мной, и кивнула.

— Расскажи мне поподробнее об этом предложении, Эскара, из Кешина. — Я открыла было рот, чтобы заговорить, но она подняла палец. — Не здесь. За выпивкой. Или за большим количеством выпивки. Неподалеку есть таверна, и ты платишь.

Так я получила ее, мою наставницу в фехтовании и наемницу в одном лице. Я редко заключала более выгодную сделку. За небольшое чудо и несколько обещаний я заполучила одного из самых опытных воинов, которых когда-либо видел Оваэрис. Я не собираюсь утверждать, что деяния Иштар сравнимы с деяниями героев древности; древняя Бринта и ее битва с Семью Повелителями Кузниц — это история, которую барды рассказывают по сей день. Несмотря на то, что Бринта похоронена много лет назад, история о ее величайшем приключении сохраняет свою актуальность: даже самую могущественную армию можно победить одним удачным словом. О десяти испытаниях отряда наемников Коготь виверны написаны книги не менее чем четырьмя разными авторами, и все они рассказывают об их перипетиях по-своему, но все они говорят нам о том, что дух товарищества и доверие могут спасти практически любую ситуацию. О Иштар уже сложены песни, но мало кто мог похвастаться, что в них содержалось что-то, кроме Не связывайся с Иштар с Холмов. Ее преданность простиралась всего лишь до моей монеты или, по крайней мере, до моего обещания богатства, но она была на вес золота.

К тому времени, когда я напала на До'шан, я была готова. Я могла сражаться руками, клинком и магией. У меня были последователи: мои друзья, которые остались бы со мной, несмотря ни на что, мои наемники, которых я купила и которым заплатила, и Хорралейн, который защищал меня так же яростно, как защищал Деко. Чего мне не хватало — чего мне всегда не хватало, — так это знаний. Так много правды было скрыто от меня. Так и должно было быть. Мезула и Сильва обе знали, что, если бы они сказали мне правду, я бы сбросила Ро'шан с неба задолго до того, как осмелилась ступить на До'шан.

Глава 40

Джозеф

Целитель, паж, слуга. Жизнь стала бессмысленной, если не считать работы, которую дает мне Смерть. Мне не доверяют и меня не любят. С каждым днем, когда Эска ускользает от нас, Смерть относится ко мне все более враждебно, как будто это моя вина. Почему люди так быстро сваливают вину за свои неудачи на других?

Мне дают Источник биомантии только тогда, когда один из ее рыцарей нуждается в исцелении, и заставляют от него избавиться, как только я закончу свою работу. За мной постоянно наблюдают. Даже сейчас, когда я сижу у огня и это пишу. Даже когда в таверне играет музыка и пиво льется рекой. Даже когда вокруг нас идут состязания в силе и рукопашном бою, хотя бы один смотрит за мной. Я со Смертью больше года, а они по-прежнему относятся ко мне как к врагу. Я не сделал ничего, что могло бы это оправдать. Я был хорошим. Я был верным. Я слуга Смерти. И все же я для них всего лишь орранец.

— Теперь мы все терреланцы. — Популярное высказывание в наше время. Куда бы мы ни пошли, я его слышу. Это неправда. К нам, которые раньше были орранцами, относятся по-другому. Я слышал и другие слова, сказанные Смертью и ее Рыцарями Десяти: «Истинные терреланцы». И не только они. Я был в Джанторроу. Аудиенция у императора измучила меня. Он недоброжелательно относится к тем из нас, кто происходит из орранской части его империи. И то, как он смотрел на меня… Прошло больше двух лет после падения Оррана, а меня все еще называют одним из последних Хранителей Источников Оррана. Меня и Эску. Ненависть в глазах императора была ужасающей. Для меня он не нашел ничего, кроме отвращения, но Эска… ее он ненавидит по-настоящему. Он открыто говорил о том, как он хочет, чтобы она страдала. Теперь Смерть получила приказ. Отложить в сторону все остальные обязанности, найти Эску и доставить ее к императору в цепях. Я не знаю, что он планирует с ней сделать, но это будет больно. Могу ли я позволить этому случиться? Я не знаю, ненавижу я Эску или люблю. Но могу ли я позволить им ее забрать? Могу ли я это остановить? Хочу ли я этого?

Там есть шпион. Возможно, кто-то из близких Эски, я не знаю, кто именно. Он передает информацию Смерти. И теперь мы знаем, куда она направляется. Эска направляется в До'шан, второй летающий город. Но зачем? Там нет ничего, кроме монстров и руин. Она, должно быть, знает что-то, чего не знаем мы. Должно быть что-то, ради чего стоит покинуть убежище Ро'шана. И вот мы здесь, ждем. Смерть и трое ее рыцарей. За ее спиной стоит небольшая армия из трех Хранителей Источников: Теммет, Рурин и Пилк. Я их ненавижу. Они смотрят, как я пишу, и смеются над отсутствием у меня голоса. На днях я застал Теммета, когда он рылся в моих вещах в поисках страниц, на которых я записываю свои мысли. Он никогда их не найдет. Иногда я сжигаю их, и мои мысли превращаются в пепел. Иногда я оставляю их, вроде той, которую засунул в дупло дерева — сокровище, спрятанное для того, чтобы какой-нибудь счастливчик однажды его нашел. Я никогда не ношу их при себе. У меня нет голоса, но мои мысли опасны. Опасны для меня и для Эски. Я никогда не позволю им прочитать мои мысли. Возможно, эту страницу я спрячу. Под моим стулом есть незакрепленная половица, я мог бы немного приподнять ее и просунуть листок. Может быть, однажды кто-нибудь его найдет.

Мне нравится думать, что все мысли, которые мне приходили в голову в Террелане, когда-нибудь будут собраны. Историк соберет все осколки, которые я оставил после себя, все маленькие кусочки меня. Я так одинок. Мне нравится думать, что однажды кто-нибудь присоединится ко мне в этом путешествии. Они прочтут все, что я написал,