Санни вздрогнул и сделал шаг назад.

Что-то… росло из жаровни, распространяясь наружу, словно мерзкая гниль. Оно заразило сам камень древней башни, превратив его в подобие отвратительной, черной, пульсирующей плоти. Серебряная жаровня тоже была заражена ужасающим наростом, ее металл каким-то образом стал его частью. Казалось, что все поглощается и преобразуется распространяющимся разложением, если только его коснется этот ужасающий нарост… Возможно, если дать ему шанс, он поглотит целые миры.

То, что медленно распространялось от древней жаровни, казалось… чистым злом.

Санни вздрогнул, подал Святой сигнал держаться подальше и слегка перевел взгляд. Он смотрел мимо расползающейся черной плоти, на источник этой ужасающей инфекции.

В самом центре жаровни, почерневшей от пламени, которое, должно быть, когда-то бушевало в ней, лежала отрубленная человеческая рука. Ну… по крайней мере, она напоминала человеческую.

Рука была намного длиннее, чем следовало, а на кисти было семь пальцев, заканчивающихся острыми когтями. Казалось, гниение распространялось от ужасной рваной раны на предплечье к обугленной и истощенной плоти, а затем наружу, ко всему остальному вокруг.

Несмотря на отвратительное состояние отрубленной руки, разрез, отделивший ее у плеча, казался чистым и идеально гладким, словно нанесенным ровным и непоколебимым лезвием.

Но Санни больше поразило другое.

Когда он заметил это, на его лице появилась глубокая хмурость…

В его сознании мерзкая рука излучала ослепительно яркое, всепоглощающее, прекрасное золотое сияние.

Она была наполнена светом божественности.

В голове Санни появилась пугающая мысль.

«Может ли… может ли это быть?»

Перед ним, пораженная жутким гниением, лежала… отрубленная рука божества.

…Это была также причина, по которой судьба привела его в этот затерянный и забытый уголок бездны.

Глава 448. Золотая Игла

Санни уставился на отрубленную руку неизвестного божества, затем на жуткую, оскверненную гниль, распространяющуюся от нее. Затем он устало потер лицо.

«…Почему никогда ничего не бывает просто?»

Он был уверен, что его судьба каким-то образом связана с этой рукой, а это означало, что ему придется как-то до нее добраться. Но Санни также был уверен, что во всей вселенной не найдётся достаточной награды, чтобы заставить его приблизиться к этой гнили, не говоря уже о том, чтобы прикоснуться к чему-то, зараженному ею.

У него было ощущение, что эта штука была далеко, далеко не в его лиге.

На самом деле, он подозревал, что божественное существо безжалостно отрубило себе руку, потому что даже у такого могущественного человека не было средств противостоять распространяющейся порче.

Что же оставалось делать Санни?

Ну…

Стараясь держаться как можно дальше от гнили, он некоторое время изучал ее, прежде чем пришел к странному выводу… вернее, к странному вопросу.

Если гниение было таким ужасным, то почему оно не распространилось по всей башне? Почему ей удалось проползти всего несколько метров от серебряной жаровни, превратив в свою плоть небольшую часть второго уровня пагоды?

«Если так подумать. Почему весь остров не превратился в один огромный кусок гнилой черной… чем бы эта тварь ни была?»

Ответ было несложно угадать. Все дело в том, что гниль, как и все остальное в башне, была запечатана от времени на тысячи лет.

И теперь, когда Санни сломал эту печать…

Он нахмурился, глядя на серебряный очаг, который зарос и стал частью распространяющейся гнили.

Теперь оставалось только два варианта. Время должно было настигнуть пожирающую тварь, и она либо медленно поглотит все… либо умрет от голода.

Могло ли это существо продержаться тысячи лет, не питаясь ничем, кроме холодного камня? Нужно ли ему питаться плотью и душами, или подойдет все, что угодно?

«…Думаю, я собираюсь это выяснить.»

Не сводя глаз с пятна гниения, Санни постарался подавить свой страх и сделал шаг вперед.

Не похоже, чтобы гниль распространялась. По крайней мере, пока.

В любом случае, он не собирался приближаться к ней. Но он также знал, что если случится худшее, в его распоряжении не будет инструмента, который мог бы его спасти. Если эта штука начнет расти, медленно распространяясь по всей Обсидиановой Башне, а затем и по всему острову, Санни просто умрет. Возможно, прыгнет в небытие, чтобы не стать частью этой… штуки.

В конце концов, отступать в Низшем Небе было некуда. И он сомневался, что сможет найти второй тайный остров в пустоте…

Поэтому единственной надеждой было найти внутри пагоды что-то, что могло бы его спасти. Он должен был продолжить исследовать…

К тому же, существовала вероятность, что гниль быстро завянет и погибнет. Не то чтобы Санни ставил ставку на это.

Прижавшись спиной к холодному обсидиану, Санни отозвал Святую и обошел внешнюю стену большого зала, пока не добрался до лестницы, ведущей выше, на третий уровень. Там он снова вызвал молчаливого демона, немного поколебался, а затем оставил одну из своих теней присматривать за пожирающей гнилью.

Чувствуя иррациональную панику при мысли о том, что ему придется повернуться спиной к серебряной жаровне, Санни стиснул зубы, а затем осторожно поднялся по спиральной лестнице.

Как только ужасная вещь скрылась из виду, он облегченно вздохнул и понял, что все его тело покрылось холодным потом. Подняв дрожащую руку, Санни вытер лицо, а затем продолжил подниматься выше.

То, что Святая была рядом с ним, придавало ему хотя бы немного уверенности. Тень, казалось, совершенно не волновало то ужасное зрелище, которое они оставили после себя.

«…Наверняка страх даже не помещается в ее каменной голове. Разве у Теней есть способность бояться?»

Он не знал, может ли Святая чувствовать страх, но мрачная тень определенно могла. На самом деле, за надменной внешностью скрывалась трусость. Он был уверен, что ублюдок задрожал бы всем телом, если бы не тот факт, что в данный момент он обвился вокруг его тела.

Пытаясь отвлечься от этих мыслей, Санни вошел на третий уровень Обсидиановой Башни… и замер, ошеломленный тем, что он там увидел.

«Я… Подождите, нет. На что, черт возьми, я смотрю?»

Комната, в которой он оказался, была меньше, чем три предыдущих зала, которые он исследовал — в основном потому, что пагода сужалась, чем выше он поднимался, но также и потому, что уровень был разделен на несколько комнат.

И в этой комнате, в частности, в воздухе парили десятки фарфоровых рук, каждая на разной стадии разборки.

Как будто кто-то украл их из груды сломанных кукол в подвале Обсидиановой Башни, а затем принес сюда, чтобы… для чего именно?

Санни уставился на плавающий сад разобранных рук, а затем подошел ближе. Ему показалось, что он находится в каком-то причудливом