Я встала из-за стола и вернулась к Серхио. Разговор с Федерико мне продолжать больше не хотелось, и так было понятно, что у него духу не хватит мне признаться. Я думала, что моя оговорка собьёт его, но нет.

***

Сегодня к нам приехала Толстушка и попросила продать её домашний хлеб, чтобы на вырученные деньги купить еды для детей. Машину, которую им подарил Федерико, они продали и построили ещё одну спальную комнату, но больше денег не осталось, и теперь снова нужно что-нибудь придумывать.

Толстушка печёт отменный хлеб и поэтому ей пришла в голову идея напечь немного для продажи, а если продажи будут хорошими, то напечь ещё.

В обед у меня как раз был Серхио, и я попросила помочь мне с продажей. Надев на него кепку и, завязав на пояс одну из моих курток, мы пошли на улицу и расположились возле одной булочной.

Когда почти весь хлеб был продан, владелец хлебной лавки вышел к нам и предъявил претензии за то, что мы воруем его клиентов. Хорошо, хоть у Серхио развиты деловые качества, и он быстро договорился с тем о продаже нашего хлеба в его булочную.

Мы завезли вырученные деньги в монастырь, и Серхио отвёз меня домой.

Мы прощались на крыльце, когда к дому подъехал Иво.

Блондин отчитал Серхио за то, что сегодня его не было на фирме. Я пыталась вмешаться и сказать, что это моя вина, из-за меня Серхио сегодня был весь день занят, но тот и слушать ничего не хотел. Напоследок, он попросил Серхио с утра заехать за расчётом.

– Почему ты не слушаешь меня?! Серхио тут не причём, он помогал мне продавать хлеб! – кричала я на Блондина.

– Мне без разницы, чем вы занимались, завтра утром я жду твоего друга у себя в кабинете!

– За что ты ненавидишь меня?!

– За то, что ты есть! – ответил Иво и зашёл в дом.

От его слов у меня непроизвольно потекли слёзы. Это то, чего я хотела – добиться ненависти к себе, но я не хотела, чтобы из-за этого страдал кто-то ещё, я не хотела, чтобы это было ТАК больно.

– Милли, прошу тебя, успокойся! Это всего лишь работа! Не переживай, – начал успокаивать меня Серхио, садясь рядом со мной на ступеньки.

– Ты не понимаешь, Серхио.

– Чего я не понимаю? Что ты любишь Иво? Мили, послушай, Иво тебя любит. И ты его любишь. Поэтому прошу тебя, успокойся. Иди и скажи ему, что ты его любишь, и всё будет хорошо.

– Нет, ты не понимаешь!

– Всё я понимаю. Не стану отрицать, мне бы хотелось, чтобы всё было по-другому. Я люблю тебя и хочу, чтобы ты была счастлива, поэтому я готов смириться с тем, что ты любишь другого.

– Иво – мой брат, Серхио, – прервала я Брюнета, и слёзы полились сильнее. – Я влюбилась в собственного брата! Прошу тебя, помоги мне! Помоги мне забыть его, пожалуйста!

– Милли, успокойся, не надо плакать. Ты в этом уверенна, что он твой брат?

– Да! Ты не представляешь, как мне стыдно!

– Не надо стыдиться. Откуда тебе это известно?

– Моя мама была служанкой в этом доме.

– Понимаю, можешь не продолжать…

– Нет-нет, – перебила я его. – Хозяин полюбил её, но не решился бросить всё ради неё. Он выбрал деньги, и мама этого не вынесла. Она убежала и родила меня в монастыре.

– Это она тебе рассказала?

– Нет, она умерла во время родов. Не сказав ни слова.

– Поехали ко мне? – предложил Серхио, выслушав меня.

– Нет!

– Поехали, я не могу оставить тебя здесь в таком состоянии. Позволь мне о тебе позаботиться.

– Ты, правда, хочешь обо мне позаботиться?

– Да.

– Мне неудобно перед тобой… Ты любишь меня, а я….. У меня разбито сердце! Я не могу полюбить тебя так, как ты хочешь.

– Понимаю… Но твоё сердце не разбито. Оно, возможно, дало трещину, но я залечу его. Обязательно залечу. Только позволь мне тебе помочь.

– Ты очень добрый, Серхио.

– Знаешь, как на тебя обиделся Иво… Скажи ему правду. Ему очень больно.

– Нет. Он не должен ничего знать. Ни за что! Поклянись, что никому не скажешь!

– Клянусь. Хотя по правде, лучше бы тебе всё-таки с ним поговорить. Поедем ко мне? Я не хочу оставлять тебя сейчас одну.

– Всё нормально. Езжай один. Я в порядке. Я позвоню тебе позже.

– Звони сразу, как только тебе что-нибудь понадобится. В любой час, – сказал Серхио и, поцеловав меня в щёку, пошёл к машине.

***

– Милли, мне нужно поговорить с тобой, – сказал Бобби, заходя в комнату горничных.

– Бобби?! – удивилась я. – Конечно, заходи. О чём ты хочешь поговорить?

– Иво очень переживает.

– Ну и что? Я-то тут причём?!

– Он переживает из-за тебя, Милли. В добавок ко всему, похоже, что Флоренсия беременна.

– И?

– И Иво ждёт этого ребёнка, чтобы забыть тебя, Милли!

– Это неправильно! Нельзя пользоваться ребёнком, чтобы кого-нибудь забыть.

– Именно это я ему и сказал, пожалуйста, Милли, ты же его любишь, объяснись с ним!

– Не могу, Бобби! Я его не люблю, – начала кричать я. Этот разговор не нравился мне с самого начала, но Бобби было не остановить. – Это ты поговори с ним, чтобы он поскорее женился на своей невесте.

– Что ты такое говоришь?! Неужели ты его не любишь?! Ты же от него без ума!

– Ничего подобного!

– Значит, всё это время ты с ним играла?

– Точно так же, как и он. Да, он мне нравился, пару раз мы встретились, но потом он ушёл к другой. Или вы, ребята, не так поступаете с девушками?

– Значит, ты его не любишь?

– Ничего не значит! Сам разбирайся со своим другом. Мне-то какое до этого дело?

– Хорошо… Хорошо, Милли, – сказал Бобби и ушёл, даже не попрощавшись.

Как только хлопнула дверь, у меня тут же покатились слёзы. За последнюю неделю я уже выплакала больше, чем за всю свою жизнь. Когда у меня не было ни отца, ни любви, мне было намного проще. Ну почему я – дочь Федерико?! Неужели, это наша судьба с мамой, чтобы один и тот же мужчина испортил нам жизнь?!

***

Всю неделю, Серхио старается подбодрить меня, и каждый день приносит маленькие подарочки, от шоколадки до книги. Я ему очень благодарна, но с другой стороны, мне стыдно за то, что пока я не могу ответить ему ничем.

У него всё ещё есть надежда, что когда-нибудь, я полюблю его, но я ему таких обещаний не даю. Это было бы не честно. Всё вокруг меня не честно! Слишком много вранья, слишком много вру сама.

– Извините, – сказал Иво, входя на кухню. – Кофе пьёте?