– Мы же в какой-то момент должны встретиться с вампирами, разве нет? – предположила я. – Что, если мы вручим его им в качестве подарка? Они же поверят тебе, Орин? Если ты расскажешь, что он делал?

Лицо Орина медленно расплылось в широкой улыбке, обнажившей клыки.

– О, они будут в восторге. Да, давайте возьмем его с собой.

Так наша пятерка превратилась в шестерку, хотя шестого, следует заметить справедливости ради, связали и с помощью магии Итана лишили возможности говорить. Пока мы выбирались с кладбища, он держал его перед собой как живой щит. Поскольку некромант теперь не мог двигаться, выход с кладбища стал виден.

– У него было еще одно заклинание, – сказал Итан. – Скрывающее выход.

Уолли, нахмурившись, покачала головой.

– Значит, не только некромант пытался нас убить. Видимо, кто-то из Дома Чудес снабдил его этим заклинанием.

– Честно говоря, они стремились убить не нас, – заметил Орин. – А только Уайлд. Наше убийство лишь вынужденная мера.

Как только мы достигли ворот, я оглянулась. Могилы окутывала тишина, неподвижность… и среди них стояла одинокая фигура. Мое сердце учащенно забилось при виде Томми, глядящего нам вслед. Его рука там, где я ее сломала, искривилась, но вот взгляд… взгляд принадлежал моему брату.

Он склонил голову, а потом поднял и произнес одними губами два слова. Продолжай бороться.

Мое сердце колотилось о ребра так сильно, что казалось, будто сейчас оно выскочит из груди. Я покосилась на Уолли, хотела спросить, не она ли контролирует его, а потом взглянула на Томми, но того уже и след простыл. Он вернулся в свою могилу.

А что насчет Рори? Я понимала, что он погиб – в поглотившей его толпе зомби выжить невозможно, – однако его тела нигде не было видно.

Мне пришлось закусить щеку изнутри, чтобы сдержать рвущиеся наружу рыдания. Я никогда не была плаксой. И обычно не позволяла себе поддаваться эмоциям, но встреча с Томми и потеря Рори… Ведь там, на кладбище остался не только он. А и Томми. И не так давно – мама.

Три самых важных для меня человека исчезли, их жизни погасли, точно свечи. Я медленно втянула воздух и кивнула:

– Идем.

Наше испытание еще не закончилось, и мне, судя по первому заданию, нужно держать себя в руках. Вот когда выберемся отсюда и я окажусь в душе, чтобы смыть грязь и кровь, тогда и смогу дать волю слезам, выплакать горе. Но не раньше. Не тогда, когда нам угрожает опасность.

Стоило нам покинуть кладбище, как из-за туч показалась луна, заливая светом то, что ждало нас впереди.

Я сжимала руку там, где пульсировал укус. Голову словно наполняла вата, а одного взгляда на рану было достаточно, чтобы понять: случилось то, чего я боялась. Кожу покрывали красные полосы – глубокие и воспаленные. Инфекция, вызванная укусом зомби, распространялась с необычайной скоростью.

– Нам нужно торопиться, – проговорила я. Эти слова даже для меня прозвучали бессвязно, будто я напилась папиного самогона.

– Вот черт, у нее от укуса началось заражение! – прорычал Итан. Он обхватил ладонями мое лицо, оттянул веки вверх большими пальцами и заглянул мне в глаза. – И оно быстро распространяется. Даже не верится, что я это говорю. Но нам придется взять ее на руки и нести.

– Я ее возьму, – вызвался Орин.

– А мне казалось, я слишком большая, – пробормотала я, когда он закинул меня на плечо, точно мешок картошки.

– Большая для броска на сотню футов. Но не для того, чтобы тебя нести, – проворчал он в ответ.

Стоило ему тронуться с места, как у меня все закружилось перед глазами. Голова покачивалась, голоса то затихали, то раздавались снова.

Мы пробирались сквозь клубящийся вокруг туман; шепот незнакомых голосов заползал в уши, донимал, будто комары, запертые внутри черепа. Я отмахивалась от них рукой, меня обдавало жаром, хотя я и не шла пешком.

Я смутно осознавала, что у меня лихорадка. Может, рты зомби чем-то инфецировали специально? Возможно. Но как бы то ни было, кто-то хорошо продумал все. Ведь никого не укусили, кроме меня. Неужели они и правда хотели меня убить? Или все-таки похитить? В голове роилось множество вопросов, мне с трудом удавалось оставаться в сознании. Я жутко устала. И хотела немного поспать, отдохнуть.

– Биение сердца замедляется! – сообщил Орин. Они ускорили шаг. Бег. Перешли на бег. Это не очень хорошо.

Ребята пытались меня спасти. Меня окутало теплое чувство. Мы действительно были семьей. И неважно, что так отличались друг от друга.

«Уайлд, держись!» – прорвался как сквозь помехи голос Пита, после чего вернулись чужие голоса, шепча.

В общем шуме я даже сумела разобрать отдельные слова. Чем внимательнее прислушивалась, тем больше понимала.

Орин поставил меня на землю, и моим ногам хватило сил, чтобы устоять. Перед нами возвышался замок, подъемный мост опущен, повсюду клубился туман. Нет, не туман. Призраки. Нас окружали призраки.

– Вы видите их? – Я протянула руку, и один из призраков потянулся ко мне. Женщина.

– Кого их? Никого не видно в таком тумане. Никуда не отходи! – рявкнул Итан, в его голосе слышался страх.

Женщина передо мной улыбнулась, ее черты постепенно обрели ясность.

– Мама?

– Черт! Мы ее теряем! – воскликнул Орин. – Частота ее пульса упала!

Вот только они меня не теряли. Я была с мамой: она была здесь, а я…

– О, моя дорогая Дикая, твое время еще не пришло, – произнесла мама с доброй и в то же время грустной улыбкой. – Ты ведь знаешь об этом, не так ли?

– Мама, мне так тяжело. Здесь ужасно тяжело. А люди – такие кретины. – Я со вздохом потянулась к ней, и, о чудо из чудес, почувствовала ее. Она обняла и крепко прижала меня к груди, меня окутал аромат сирени и детской присыпки. Безопасность, дом, любовь, семья. Вот и все, что мне нужно.

– Я знаю, как тебе тяжело. И люди во все времена ведут себя как кретины. – Она рассмеялась, и ее грудь слегка задрожала. – И для тебя, моя девочка, настанет день, когда тебе придется стать такой. Чтобы делать свое дело. Потому что только ты, Уайлд, можешь их защитить. Понимаешь? Ты взяла лучшее от меня. Лучшее от своего отца. Лучшее от нашей семьи. – Она прижалась губами к моему лбу. Я крепко вцепилась в нее, понимая, что она ускользает. Поток энергии вырвался из нее и перетек в меня, вытеснив из моего тела инфекцию, вытеснив усталость. – Иди, моя девочка. Иди и не забывай. Ты должна подняться. Вставай.

– Вставай! – кричал мне