– Погоди, я только быстренько в душ схожу, – сказал Джейми, направляясь по коридору в спальню и снимая на ходу рубашку.

Амина налила себе стакан воды и села за стол с узором «арлекин» в красных тонах. Старая вещь, производства фирмы «Формика» конца шестидесятых. На столешнице лежала одинокая бумажная салфетка, девушка подложила ее под стакан.

– Как твои дела? – крикнул из ванной Джейми, а потом раздался звук льющейся мочи.

Амину передернуло. Она никогда не понимала, как можно пи́сать и при этом разговаривать! Ведь все же слышно!

– Нормально. А твои?

– Нормально. Да нет, на самом деле даже хорошо.

Из кухни открывался красивый вид на парк, верхушки деревьев, густая листва и сплетенные ветви которых, казалось, подпирают темнеющее небо. Амина оторвала кусочек салфетки, прислушиваясь к шуму воды в душе, и подумала, как повлияет на их совместное будущее тот факт, что Джейми привык принимать душ с открытой дверью. Сама она всегда плотно закрывалась, словно боялась лишиться уединения в окутанной паром ванной. На секунду ей показалось, что это действительно важно, но тут в коридор просочился сладкий, густой запах мыла, и она ощутила глубокое удовлетворение. Поэтому даже такое занятие, как разрывание салфетки на мелкие кусочки, показалось ей приятным. Джейми выключил воду и прошел к себе в комнату. Через несколько минут он появился на кухне в тех же шортах, но с виду такой чистый, что Амине отчаянно захотелось заставить его попотеть еще раз.

– А ты уже загорел! – Амина погладила Джейми по переносице, где виднелся бледный след от солнечных очков, на фоне которого его зеленые глаза сияли еще ярче.

– Весь день сегодня провел у бассейна.

– Правда? А в какой бассейн ты ходишь?

– К Пейдж. Она, кстати, будет очень рада тебя видеть и звала в гости.

– Хорошо.

Амина уставилась на салфетку, складывая то, что от нее осталось, в аккуратный квадратик, потом подняла глаза. Джейми с любопытством смотрел на нее.

– Тебе это кажется странным? – спросил он.

– Нет-нет, я… – Амина так и не нашлась с ответом и была вынуждена признаться себе, что ей будет неприятно и даже страшно увидеть повзрослевшую Пейдж, но делиться этими опасениями с Джейми ей совершенно не хотелось. – Просто я голодная. Приготовишь ужин?

Джейми медленно кивнул, будто она отвлекла его от важных размышлений, и отозвался:

– Слушай, я, пока в душе мылся, подумал: а может, лучше сходим в «Границу»?

– Отличная идея, ты просто гений!

Амина обожала ресторан «Граница». С улицы заведение напоминало обветшалый сарай, на стенах висели нелепые картины с видами пустыни, печка для тортильи постоянно плевалась жирными комками теста, словно мексиканский вариант Вилли Вонка. А больше всего Амине нравились диванчики с оранжевой обивкой из искусственной кожи, особенно в передней части ресторана, напротив барной стойки. Оттуда можно было наблюдать и за тем, что творилось на кухне, и за пестрой публикой: врачами и галерейщиками, хозяевами автосалонов, студентами и наркодилерами, приходившими туда каждый день.

– Как ты думаешь, где представлен более показательный в социоэкономическом отношении срез населения Альбукерке: тут или в Департаменте транспортных средств? – спросила она, утащив с тарелки Джейми луковое кольцо.

– Конечно здесь! Ты уверена, что больше ничего не хочешь?

– Да я не так уж и проголодалась.

– Ты же съела свой ужин и половину моего!

– А вот и нет!

– Ну ладно, треть! Треть, как минимум!

– Ого, а тебе палец в рот не клади! Ты, может, еще и посчитал, сколько я луковых колец съела?

– Девяносто семь! – как ни в чем не бывало отозвался Джейми и словно случайно задел ее под столом коленом – волосатым, слегка влажным, – но его прикосновение было ей приятно. – Значит, ты согласилась?

– Видимо, да.

– Еще не решила?

– Решила-решила, просто ощущение странное…

– А когда открытие? – спросил Джейми, взял с тарелки одинокое луковое кольцо и обмакнул в кетчуп.

– В сентябре.

– Ясно.

– Надеюсь, что смогу там присутствовать, – грустно произнесла Амина, стараясь не вспоминать лица родителей, когда они тем вечером вышли из машины.

Они не рассердились из-за появления Санджи – по крайней мере, не сказали об этом Амине. С другой стороны, они вообще мало что сказали.

– Как твой папа? – спросил Джейми, но Амина лишь покачала головой, сомневаясь, что сможет ответить и при этом не расстроиться окончательно. – Что говорят врачи? – настаивал он, и девушка опять покачала головой. – Значит, не хочешь рассказывать…

– Просто не знаю, что сказать…

– Я тебе только для секса нужен, да? – сделав глоток лимонада, усмехнулся Джейми.

– Неправда! – воскликнула Амина, но быстро поняла, что ее интонация придала ненужную серьезность заданному вопросу.

Джейми молчал, мешая лед в стакане.

– Я всю жизнь верила, понимаешь? – собравшись с духом, заговорила она. – Верила, будто врачам известно то, о чем простые смертные не имеют представления. Словно у них есть эксклюзивный доступ к метафизической библиотеке или что-то вроде того…

– Метафизической библиотеке?

– Ну я так это называю.

– А там все книги написаны невидимыми чернилами?

– Да нет, глупый, кровью призраков!

– Продолжай, – одобрительно посмотрел на нее Джейми.

– А теперь я… – Она рассмеялась в тщетной попытке скрыть навернувшиеся на глаза слезы. – Я так разочарована! Ну сам подумай! Никто ничего не знает! Анализы – результаты, анализы – результаты, потом снова анализы, а я все жду, что нас отведут в отдельный кабинет и скажут: «Ему осталось два месяца» или «Дело было плохо, но он выживет»! Когда же я оставлю попытку заключить сделку со вселенной, будто это какой-то кармический ломбард, перестану повторять: «Пожалуйста, пусть он поправится, и тогда я стану хорошим человеком»?!

Джейми протянул ей салфетку, и она вытерла слезы с лица, стараясь взять себя в руки.

– Черт! Прости! Мы закатили сцену в общественном месте?

– Нет-нет, ты закатила! – с улыбкой ответил Джейми.

Она рассмеялась, скомкала салфетку в плотный шарик и сказала:

– Кстати, ты оказался прав. Я в саду еще много чего раскопала, там была не только куртка…

– Правда?

Амина все ему рассказала, стараясь говорить ровным, спокойным голосом, но все время напряженно следила за выражением его лица, как будто смотрела прогноз погоды о надвигающемся урагане. Объяснила, что ключи потерялись еще до ее приезда, а зачем была зарыта банка с маринованным манго, она и сама не понимала. Но все остальные предметы принадлежали членам семьи: кубок – Аммачи (Томас всегда шутил, что надо было послать его ей), альбом – Сунилу, кроссовки – Итти, а куртка, разумеется, Акилу.