– Заткнись и слушай. Он вытащил меня из этого дерьма. Ондал мне возможность работать с ним. И это была настоящая крупная игра.Настоящий бизнес. А потом его убрали.

– Ты за ним недосмотрел? – не может удержатьсяВаська и снова чувствует, как подтягивается канат.

– Если бы рядом был только я – ничего бы не произошло.Но был еще один человек. Тобиас Брюггеманн. Знакомое имя, да?

– Скульптор-смерть из твоей байки.

– Забудь про байки. – Ямакаси больше не называетВаську «кьярида», и это почему-то волнует ее больше всего. – ТобиасБрюггеманн тоже работал на Пауля…

– На Пауля?

– На того, кого ты, идиотка, в детстве звала этимдурацким именем.

– Дядя Пека.

– Да.

– Тобиас вел дела Пауля в Германии. Он занималсяфинансами, мог просчитывать многоходовые комбинации. Пауль всецело доверял ему,это его и погубило. Тобиас переметнулся в конкурирующий синдикат, должно быть,там ему посулили гораздо больший процент. Хотя я не думаю, что Пауль платилТобиасу так уж мало. Тогда я почти ничего не знал об этих людях. Тем более чтоменя упекли в тюрьму на десять лет за убийство Пауля в Испании. Испанская частьистории тебе знакома? Сестра никогда не рассказывала о смерти того, кто вам такпомог?

– Я не вдавалась в подробности.

– Еще бы. Я тоже не вдавался в подробности, потому чтоне знал их. А потом мне повезло. И знаешь где? В тюрьме. Ко мне в камеруподсадили одного типа, который, впрочем, не пробыл за решеткой слишком долго.Ральф Норбе. Мелкий наркоман.

– Ральф?

– Вижу, ты знаешь его. Еще бы тебе не знать. Мы многоболтали. В тюрьме делать нечего. Только болтать и убивать время. Я был подавлентогда и допустил оплошность, и рассказал о Пауле еще до того, как он рассказалмне о своем брате, который обязательно вытащит его. Он большой умница,Клаус-Мария, говорил Ральф. Еще одно знакомое имя, да?

Васька молчит. Она пытается сосредоточиться на том, чтоговорит ей Ямакаси, получается не слишком.

– Но это имя я слышал и без Ральфа. Сначала от Пауля, апотом от Тобиаса. Отставной священнослужитель, гнусный тип, который заправлялтем самым конкурирующим синдикатом, который свалил Пауля. Ральф просидел неслишком долго, но оставил мне кое-какие концы, чтобы я мог связаться с ним,когда выйду. Уж больно сильно мы подружились. И когда я вышел и стал искатьего… Не ради него самого, а ради того, чтобы дотянуться до Клауса, оказалось,что в Германии их нет. То ли им поприжали хвосты местные ищейки, то ли еще что,но они перебрались в Россию. И до сих пор процветают. У них здесь все схвачено,у них мощные связи, у них здесь крупная фирма для прикрытия и даже естьресторанчик. Твоя сестра заправляет там на кухне? Ведь так?

– Ну и что? – Ваське страшно неудобно висеть, ктому же она уже давно заметила рукоять ножа-выкидушки, заткнутую за ботинокЯмакаси. Зачем ему нож-выкидушка, здесь, на высоте ста метров?

– Ресторанчик ведь тоже существует для прикрытия.Элитные продукты из-за рубежа и все такое. Отличный канал для экспериментальныхнаркотиков, которые можно доставлять небольшими партиями. Я полагаю, что делообстоит именно так. Да и Ральф намекнул мне об этом, прежде чем я шлепнул его.

– Что значит – шлепнул?

– То, что эту ночь мы провели втроем. Ты, я и трупРальфа под кроватью. Патронов и правда было тринадцать, ты не ошиблась.

Ямакаси снова делает кульбит в воздухе, и Васька видит передсобой его лицо.

– Зачем ты убила его, детка?

– Я?!

– Конечно. Ты сама позвонила сестре и сказала, чтоубила. Что ей нужно заглянуть в мастерскую. Ты ведь сказала, так?

Лицо Ямакаси расплывается, теряет четкость. Веревка за егоспиной натянулась и запуталась в балке: пространство маневра сократилось, но онеще не знает об этом.

А Васька знает.

– Но ты ведь сам сказал мне… Что это часть плана.

– Часть моего плана. Никак не связанного с тобой,извини. Твоя сестра найдет тело, думаю, она уже нашла его… И найдет кое-чтоеще. И объявится у меня. А твоей сестрой Клаус очень дорожит… И я думаю, ейтоже многое известно. Смерть Ральфа будет для них всего лишь случайностью.Оплошностью, которую допустила ты, а не я… И они никак не свяжут его смерть сомной… С тем, что я появился здесь, если Ральф успел рассказать все Клаусу обомне и Пауле. А при помощи твоей сестры я дотянусь и до Клауса…

– А что же будет со мной?

– Что? Трос оборвется, только и всего… Васька уже давнопонимает, что трос должен оборваться. Единственная возможность спастись –пистолет за пазухой Ямакаси. Бросив тело вверх и еще больше запутав веревки, изапутавшись в них сама, она делает единственно верное движение – то, чтопомогало ей прыгать через крыши. Она молниеносно запускает руку за пазухуЯмакаси, который пытается освободиться – от слишком большого количества тросови от пристегнутых карабинов. Только бы пистолет не был на предохранителе.Выстрел звучит слишком глухо. Тело Ямакаси проседает и заваливается на балку.

Перепуганная, дрожащая Васька подтягивается и устраиваетсянаверху, рядом с телом. Что делать теперь? Просто передохнуть. Передохнуть.

По Васькиному лицу струится пот, где-то в заднем карманеджинсов был платок.

Она достает его вместе с плоской картонкой, о которой давноне вспоминала. Тоскана. Дом под черепичной крышей, пирамидальные тополя.

Но вместо Тосканы она видит схему метрополитена. Видит оченьчетко. Видит впервые в жизни. Видит буквы, которые до сих пор были ейнедоступны. Питерское метро. Не Сеул, не Лондон, не Сан-Пауло. Станция «Чернаяречка» обведена кружком.

«Черная речка». Означает ли это, что она должна поехатьтуда? Наверное.

Только нужно разобраться в веревках и как следуетотдышаться…