— Вот здесь их и застрелили, — заметил Ломакс.

— Знаю-знаю, — отмахнулась Нос.

Ломакс решил, что она рассердилась, затем ему показалось, что женщина готова расплакаться.

Наконец она завершила обследование.

— Ну вот, я готова, но предупреждаю, я выяснила не так уж много, — сказала Нос.

Ломакс подался вперед.

— Стойте там, — взвизгнула она так громко, что Ломакс отпрыгнул.

— Я еще не закончила, — объяснила Нос. Она сгорбилась, засунув руки в передние карманы джинсов. — Так вот, эта женщина. Не называйте имени. У нее были духи от Диора. Это совершенно точно, но я не могу определить марку мыла — ванная просто смердит чистящим порошком с запахом лимона. Возможно, «Флоралия», но в любом случае мыло дорогое. Она пользовалась пудрой или детской присыпкой — почему я и спутала сначала этот запах с запахом вашего детского мыла. Да, еще она любила детское масло. В ванной. Она вела активную сексуальную жизнь. Невероятно едкий запах спермы. Для чего Господу понадобилось, чтобы она так пахла? Ради контроля над рождаемостью? Когда я только вошла, этот запах чуть не сбил меня с ног. Место, где стояла кровать, можно определить по вмятине, но запах спермы не только там. Хотя и там тоже. Так, что еще?

Нос задумалась. Ломакс потянулся к ней. Она отпрянула на несколько шагов. Ломаксу пришлось напрячь слух.

— Ах да, она не слишком часто стирала. Вы же знаете, есть люди, которые постоянно стирают свою одежду, тратят деньги на порошки, кондиционеры для белья… но к ней это не относится. Она носила одежду несколько дольше, чем следовало.

— Откуда вы узнали об этом? — спросил Ломакс из другого угла пустой комнаты.

— Из чулана. В чуланах всегда пахнет весьма интересно. Там я почуяла ее.

Стало быть, у Гейл был чертов чулан. Ломакс даже не подумал открыть его. Он невольно сделал движение в сторону спальни. Но Нос снова заговорила:

— Она не была особенной чистюлей. Были дни, когда она не принимала душ и поэтому пользовалась духами с сильным запахом. Люди вроде нее — сущее наказание для таких, как я. Какое счастье, что я не знала ее. Я почти уверена, что она не слишком заботилась о гигиене во время менструаций. Ненавижу ездить в лифте с женщинами в критические дни, особенно с такими неряхами. Думаю, она принадлежала к нервическому типу женщин. Взбалмошная, с характером. Хотя это не слишком научный подход. У меня есть теория. Я много думала о связи между запахом человека и его личностью. Однако я не уверена, что права. Мне кажется, что… вернее, это всего лишь предположение. Нет, наверное, я ошибаюсь.

— Ну говорите же!

Ломакс готов был поверить каждому слову Носа. Она просто не могла ошибиться. Он невольно шагнул к ней, и женщина снова отпрянула.

— Она лежала в больнице?

— В больнице?!

— А что вас так удивляет?

— Ну… ну просто она была весьма непредсказуемой женщиной, — сказал Ломакс. Нос странно посмотрела на него. — Больница! — повторил он.

Ему никак не удавалось скрыть свое изумление.

— Послушайте, это всего лишь догадка. В спальне. Легкий, как шепот, запах лекарства. Антибиотик, его используют во многих больницах. Как я сказала, это даже не запах, а тень запаха, поэтому я не могу датировать его. Возможно, это было обычное средство для остановки крови или что-то противогрибковое, что можно купить в любой аптеке. Так что насчет больницы я не уверена.

Нос начала успокаиваться. Ломакс видел, что ей льстит его живой интерес. Она двигалась по комнате, вертя головой, сжав губы — не нюхая, а всего лишь вдыхая.

— На кухне почти ничего интересного, за исключением лимонного порошка. Я попробую чуть позже. А эта комната… как я уже говорила, здесь определенно пахнет спермой. Сильный запах книг. Думаю, книг было немало. Но сильнее всего запах крови. Наверное, на полу лежал ковер, который впитал ее, а затем ковер вынесли. Запах пропитал все, несмотря на то что пятен не видно. Это ужасно.

— А вы можете определить группу крови? — спросил Ломакс, чтобы развеять ее мрачность.

Нос не улыбнулась.

— Нет, к сожалению, не могу, — печально ответила она. — Я слышу запах полицейских… они всегда пахнут одинаково.

— Как?

— Это похоже на запах… ну, формы, что ли. И еще они используют какое-то средство для снятия отпечатков пальцев…

Голос женщины прервался.

— Что-нибудь еще? — спросил Ломакс.

Нос с несчастным видом кивнула. Голова ее поникла. Она выглядела очень расстроенной, но не позволяла Ломаксу приблизиться.

— Что, что еще?

Она затрясла головой, не в силах вымолвить ни слова. Ломакс хотел, чтобы голос его звучал помягче, однако, поскольку они стояли в разных углах комнаты, приходилось кричать.

— Что вы учуяли? — проревел он.

Нос что-то сказала, но Ломакс не услышал. Наконец он подошел поближе.

— Страх, — повторила она. — Страх. Убийца не просто вошел и выстрелил в них. Он мучил их. Возможно, пытал. Если не физически, то морально… Когда он выстрелил, они были до смерти напуганы.

Нос успокоилась только в машине.

— Больше я не могу сказать вам ничего. Я почуяла страх с первой минуты. Запах страха сильнее запаха крови. А их сочетание — это просто… просто…

— Можете мне не поверить, — сказал Ломакс, — но иногда я чувствую этот запах. Кажется, я ощущал его раньше.

— Когда люди напуганы, они выделяют некие вещества. Это действительно сильный запах. Почти все животные и некоторые люди могут уловить его, по крайней мере подсознательно. Однажды я каталась на лошади, и вот когда лошадь почуяла мой страх, она чуть не понесла. Странное дело — я совсем не боялась лошади, пока не увидела ее. Я испугалась, что ее запах слишком подействует на меня, и вот…

— Вы — смелая женщина. Кататься на лошади с вашим носом, — заметил Ломакс.

— Мне всегда так хотелось научиться. Со стороны это выглядит так красиво. Но я всегда думала, что у меня не получится. Потом муж подарил мне на день рождения курс уроков верховой езды, вот так я и решила попробовать. Дело ограничилось одним разом.

— Непросто сделать вам подарок, — сказал Ломакс.

— Непросто, — подтвердила Нос.

— Хотите, я оплачу вам сегодняшние хлопоты? Покупать вам цветы или приглашать на обед я не рискну…

— Не стоит, — печально ответила Нос. — Я не требую оплаты.

— Может быть, я могу что-нибудь сделать для вас? Починить что-нибудь?

— Ну… — Она смутилась. — Вы ведь работаете в обсерватории?

— Вроде того.

— Это место всегда притягивало меня. Во-первых, из-за того, чем вы там занимаетесь. Во-вторых, природа. Должно быть, там наверху совсем нет пыли?