Потому, выскочив из кустов, в которых мы доселе скрывались, метнулся к слабенькому источнику. Струйка воды едва-едва вытекала из-под земли, но, тем не менее, вода здесь была хорошая, чистая, хоть и слишком насыщенная минералами. Именно то, что мне надо.

Я схватился за струю, словно за хлыст, и потянул на себя. Магия, доселе непокорная, способная отзываться на мое требование лишь в самый неподходящий момент, сейчас влетела в воду, заставляя ее течь быстрее.

Краем глаза я увидел, как Арин, выскочив из-за укрытия с другой стороны, направился к Граалю. И в тот же момент, не жалея сил, рванул на себя водяной поток.

Земля задрожала. Состоящий из осколков льда, крохотных капелек воды и мелких камешек хлыст оказался в моих руках, вырываясь из-под травы и пыли.

Орки не заставили себя ждать. Я услышал лишь громкий боевой вопль и, стремительно обернувшись, увидел огромное чудовище в доспехах, мчавшееся на меня со всех ног. В руках у орка был ятаган, и он размахивал им, рассекая невидимых врагов.

Вода, почти сливаясь с ночным небом, взметнулась в воздух. Я крутанул магическим хлыстом, заставляя его закручиваться перед собой петлями, и опустил на орка.

Ятаган под давлением магии разлетелся на части. Орк закричал так громко, словно это его разорвало - а потом рухнул на землю, раненный колдовством.

Однако, там, где упал один, оказалось десять. Они все напрочь забыли о Граале, о том, что должны охранять его, а вместо этого бросились ко мне как к единственному препятствию, размахивая оружием и осыпая меня проклятиями.

Я тихо прошипел сквозь зубы что-то неразборчивое и вновь ударил водным хлыстом. Земля под ногами опять задрожала, реагируя на магию, все тело заныло от внезапной боли, но моего усилия хватило, чтобы отбросить орков назад.

Арин бежал к Граалю, но расстояние оказалось слишком большим. Он заклинанием отбросил какого-то орка, попытавшегося метнуться ему наперерез, но остальные наконец-то осознали, что чаше что-то угрожает.

Двое или трое противников метнулись к Арину. Кто-то схватился за арбалет, собираясь стрелять, и я изо всех сил ударил водным хлыстом по земле. Сотни крошечных камешков и море пыли полетело в орков, но это ослепило и дезориентировало их всего на несколько секунд - слишком мало, чтобы Арин успел...

Мгновение - и вокруг него взметнулась стена огня. Один из орков, влетев прямо в неё, завизжал от боли и выскочил, катаясь по сухой траве. Пламя поднималось все выше и выше, не подпуская преследователей к принцу.

Я обернулся - и увидел герцога Алатэ с дочерью. Они стояли, выйдя из-за укрытия, держались за руки и бормотали какое-то одно на двоих заклинание. Огонь, неудержимый и такой же сильный, надежно защищал Арина, прокладывая ему путь к Граалю.

Однако, я отвлекся - и это стоило мне жизни.

Удар ятаганом ощущался так, как будто ранили не меня. Оружие вошло в живот с такой легкостью, словно вонзалось не в плоть, а в масло, и сила в один момент покинула меня.

- Риан! - закричала Маргарет.

Она отпустила отца - и бросилась ко мне, не думая ни об орках, ни о последствиях. Стена огня вдруг погасла; герцог Алатэ попытался перенаправить ее на орков, чтобы защитить дочь, но Маргарет и сама взмахнула руками, волной силы отбрасывая в сторону того, что пытался преградить ей дорогу, и того, что занес надо мной оружие.

Я видел только ее - прекрасную воительницу, - и Арина, чьи пальцы сомкнулись вокруг чаши. И смог только выдохнуть, скорее даже мысленно, чем вслух: - Пей.

Не знаю, услышал ли меня принц.

Но он поднес чашу к губам и сделал несколько больших глотков, осушая ее до дна.

.Заклинаний Маргарет хватило бы только не несколько секунд. Их было бы недостаточно для исцеления и слишком мало для защиты. Но орки не успели атаковать; земля под ногами вновь задрожала, да с такой силой, что на ногах не устоял никто. Упал в траву и бросившийся было к нам герцог, повалились и орки, все в пыли и крови.

Арина окутала волна света. Где-то далеко поднималось над линией горизонта солнце, бросая первые лучи на сухую землю, но даже оно меркло на фоне окутанного чарами принца. В какую-то секунду он превратился в белое сияние, не осталось ни капли материи.

А потом из него появился дракон.

Огромный, ярко-синий - словно глаза Арина, - и чудовищно сильный, он взревел, ударяя лапой об землю.

Даже сквозь пелену накатывающей боли я не сдержал улыбку, с восторгом глядя на огромного ящера. Я никогда не видел драконов, но теперь понял, почему их так боялись. Арин был, наверное, размером с королевский дворец, а его широко распахнувшиеся крылья могли накрыть всю орочью поляну. Один взмах его хвоста сбил с ног половину орков, но они все равно, осознав, в чем главная опасность, бросились к нему с ятаганами наголо.

И тогда он выдохнул пламя - яркое, должно быть, ярче, чем способен создать любой маг в мире. Воздух раскалился добела; орков смело волной. Кто-то погиб сразу, кто-то бросился бежать от жуткого чудовища, не разбирая дороги.

- Я знал, - прошептал я из последних сил. - Знал, что Грааль предназначался для него. Они не просто так его сюда послали...

- Пресветлые боги, Риан, - Маргарет зажала рану в моем животе ладонью. - Риан, ты не можешь так просто умереть.

- Я и не хочу, - прошептал я. - Но так уж вышло. Вы были важнее.

- Что значит важнее? - в ее голосе послышались истерические нотки. Я почувствовал странный жар, исходивший от ее ладони. - Ты будешь жить! Слышишь?! Ты не можешь просто так меня покинуть, Риан. Ты должен выжить, с тобой все будет хорошо. Отец!

Я уже не видел герцога Алатэ. Перед глазами все пошло пятнами, и я с трудом различал лица. Только и видел, что синие глаза Марго, широко распахнутые, полные ужаса и страха. Она переживала за меня!..

Она, должно быть, меня любила?

Мне хотелось выдохнуть, что и я люблю ее; люблю больше всего на свете. Вот только вместо этого с губ сорвался только хрип умирающего.

Я слышал шум, как будто меня кто-то звал. Влекло в родной мир. На мгновение перед глазами все помутилось, и мне даже показалось, что я вижу не прекрасное синее небо степи, а обычный потолок, на котором вместо люстры почему-то висит огромный синий дракон.

Чужая магия ворвалась в мое тело, наполняя его, залатывая раны, но этого было недостаточно. Ни Марго, ни ее отец не были профессиональными целителями, они могли лишь удерживать меня в этом теле.

Я уже не чувствовал боли. Только слышал рев дракона, сквозь который пробивались человеческие слова. Ощутил, как меня переложили на что-то, смутно напоминающее носилки, увидел, как герцог Алатэ силой отвел от меня рыдающую дочь.

А потом надо мной склонился дракон.

Одного его дыхания, наверное, хватило бы для того, чтобы превратить все тело в сплошную рану. Однако, боли я не почувствовал, только странное, мягкое тепло. Дракон тоже дарил мне силу, пытался спасти, и я схватился за его протянутую лапу - мысленно, разумеется, -как за свое спасение.