откупорил бутылку и наполнил бокалы, которые мистер Гринстед на подносе разнес гостям.

— За Мари-Бланш, — сказал дядя Леандер, поднимая бокал. — По случаю ее тринадцатилетия.

Все чокнулись, поздравили меня, и я почувствовала себя совсем взрослой. Никогда раньше я не пила шампанского, оно щекотало в носу, но было очень вкусное.

Оглядываясь назад, я думаю, что, пожалуй, это и было началом моего пьянства, тот первый памятный бокал шампанского в Херонри по случаю моего тринадцатилетия, ощущение взрослости и товарищества, какое вызвали у меня взрослые. Пузырьки ударили мне прямо в голову, создали ощущение легкости и веселья, вытеснив прирожденную молчаливость и стеснительность, даже страх перед мамà. Я смеялась с князем Луи, взволнованная его вниманием ко мне, втайне польщенная, что мамà слегка ревнует. По-моему, впервые в жизни я соперничала с нею.

Мне вдруг пришло в голову, что герцог на два с лишним десятка лет моложе дяди Леандера и обоих Родни и на десять лет моложе мамà, и я удивилась, почему его пригласили и почему он принял приглашение — помимо очевидного факта, что он заядлый охотник и спортсмен. Я была ровно на десять лет моложе герцога, но могла сказать, что ему нравилось мое общество и он искренне огорчился, узнав, что на ужине меня не будет.

Вскоре после того как я допила шампанское, мамà сделала мне знак, что пора возвращаться в служебный коттедж. Я чуть-чуть задержалась, просто чтобы позлить ее.

— Мари-Бланш, мне надо на минутку сбегать к себе в комнату, — вдруг сказал князь Луи. — Я сейчас же вернусь. Пожалуйста, не уходите до моего возвращения. У меня есть кое-что для вас.

В гостиную герцог вернулся с резной деревянной шкатулкой в руках, которую протянул мне.

— Маленький подарок к вашему дню рождения, Мари-Бланш. Простите великодушно за отсутствие упаковки. Откройте ее, пожалуйста.

Я была удивлена и взволнована, поставила шкатулочку на стол и осторожно открыла. Внутри, на бархатной красной подкладке, лежала деревянная табличка, на которой была закреплена конская подкова, а под нею латунная пластинка с датой и местом.

— Le pied d’honneur, — сказал герцог по-французски, а затем повторил для говорящих по-английски: — Почетная подкова. Это моя первая награда, я получил ее в тринадцать лет, и вручили мне ее в L’Equipage de Madame la duchesse d’Uzés à Bonnelles, в лесу Рамбуйе, — объяснил князь Луи, упомянув одну из самых знаменитых охот эпохи. — Я всегда возил ее с собой как добрый талисман. И хочу подарить вам, Мари-Бланш, в знак нашей дружбы, в честь вашего дня рождения и вашей первой завтрашней охоты.

— Но я не могу принять ее, князь Луи, — запротестовала я. — Ваша первая Почетная подкова. Это слишком дорогой подарок.

А затем герцог сказал то, чего я никогда не забуду:

— Настоящие подарки, Мари-Бланш, — те, что наиболее дороги дарящему. Я почитаю за честь вручить Подкову вам и обижусь, если вы откажетесь ее принять. Надеюсь, она принесет вам в жизни столько же удачи, сколько и мне.

— Необычайно щедрый жест, Луи, — сказал дядя Леандер.

Я была так растрогана подарком герцога, что заплакала и, прощаясь с остальными гостями, едва могла говорить.

— Выспись хорошенько, Мари-Бланш, — сказал дядя Леандер. — Тебе это необходимо для завтрашней охоты.

— Завтра утром поедем вместе, Мари-Бланш, — сказал князь Луи и расцеловал меня в обе щеки. Сквозь слезы я покраснела от гордости и волнения.

4

За ужином в коттедже для слуг в обществе мистера и миссис Джексон персонал устроил мне сюрприз — импровизированный праздник дня рождения. Сообщил им про день рождения мистер Гринстед, и миссис Джексон даже испекла для меня пирог. Шеф-повар Джози и остальная прислуга готовили ужин для взрослых, но в ходе вечера и они все один за другим заходили высказать мне свои добрые пожелания. Очень милые люди и так добры ко мне. Подарок герцога произвел на всех огромное впечатление, меня то и дело просили показать его еще раз.

— Его светлость — просто исключительный молодой джентльмен, — сказал мистер Джексон, — в жизни не встречал французского герцога, который бы нравился мне больше!

Все рассмеялись.

Дядя Леандер прислал в коттедж бутылку вина, и мне позволили выпить один бокальчик за ужином и глоточек бренди с пирогом. Вместе с шампанским это было для меня уже очень много, и к концу вечера я изрядно захмелела.

Когда Джексоны удалились на ночь, я решила прогуляться, чтобы проветрить голову. На улице было холодно, поднялся северный ветер. Проходя мимо большого дома, я заметила в окно гостиной, что взрослые все еще там. В камине горел огонь, мягкий желтый свет приятно трепетал. Я рискнула подойти как можно ближе и стала смотреть в окно. Князь Луи показывал карточные фокусы, все веселились, пили, курили, смеялись. Сейчас этот вечер представляется мне своего рода метафорой моего детства: снаружи, из холодной, ветреной зимней ночи я заглядываю внутрь, а внутри — взрослые, у жаркого камина, разгоряченные алкоголем, приветливые. Когда вырасту, я хочу стать частью этого блестящего мира взрослых, присоединиться к ним, вот так же веселиться.

Потом мне пришла в голову одна мысль из тех, что с годами так хорошо знакомы пьяницам, в жару алкоголя они кажутся замечательными, но в трезвом свете следующего дня предстают как совершенно нелепые. Я решила, что будет очень здорово пробраться в Херонри и пошпионить за взрослыми. Знала, мамà будет в ярости, если поймает меня, но это только добавило возбуждения. Набравшись смелости, я не сомневалась в собственной сверхъестественной хитрости.

Служебная дверь оказалась открыта, и я проскользнула в дом. Час был уже поздний, почти полночь. Я слышала в гостиной разговоры и смех взрослых, громче и неудержимее прежнего, они явно успели изрядно захмелеть. Только голос мамà, поскольку она всегда пила очень умеренно, звучал как раньше. Я подкралась поближе и прижалась к стене возле открытой двери. Сердце стучало как молот, я рискнула быстро заглянуть в щелку между дверью и косяком и увидела, что князь Луи все еще показывает карточные фокусы благодарным гостям, что собрались вокруг, внимательно за ним наблюдая.

— Черт, как вы это сделали? — сказал капитан Родни. — Покажите еще раз!

Герцог повиновался.

— Фокусы всегда проходят на ура, когда аудитория слегка под хмельком, — пошутил он, — а фокусник трезв. Хотя на сей раз, признаюсь, дело обстоит не вполне так.

— Это справедливо для всех карточных игр, — сказал капитан Родни. — Поэтому в монакских казино всегда держат хорошеньких официанток в откровенных нарядах, раздающих бесплатные коктейли.

Немного погодя мамà объявила, что идет спать. Миссис Родни согласилась, что, учитывая завтрашнюю охоту, им с мужем