Мамà и дядя Леандер вышли на парадное крыльцо, когда мистер Джексон остановил машину на подъездной дорожке Херонри. Горничная мамà, немка Луиза, и дворецкий дяди Леандера, мистер Гринстед, вышли из служебной двери, чтобы помочь выгрузить изрядный багаж принца Луи.

— Я буду путешествовать почти месяц, — сказал герцог, — и потому пришлось взять с собой не только все снаряжение для верховой езды, но и винтовку и разные принадлежности для охоты в Шотландии, а также дробовики и стрелковую форму. Не говоря уже о надлежащих вечерних костюмах. Спортивная жизнь — весьма обременительная штука.

— Не стоит объяснять, князь Луи, — сказал дядя Леандер, обнимая молодого друга. — Рене берет с собой примерно столько же багажа, когда мы приезжаем сюда из Лондона на уик-энд.

— Леандер преувеличивает, герцог, — засмеялась мамà, —… правда, совсем чуть-чуть. Добро пожаловать в Херонри! Надеюсь, ваше путешествие сюда было не слишком утомительно.

— Все прошло чрезвычайно гладко, — сказал герцог, — а последний его этап я имел удовольствие провести в обществе вашей очаровательной дочери. Мы почти подружились.

Я покраснела, услышав этот комплимент.

Мамà обернулась ко мне и быстро поцеловала в обе щеки.

— Здравствуй, Мари-Бланш. Поскольку у нас нынче гости, дорогая, ты остановишься в запасной комнате, рядом с мистером и миссис Джексон, в коттедже для слуг. Луиза отнесет туда твои вещи.

— Прекрасно, мамà, я могу сама отнести чемодан. Я немного взяла с собой.

— О нет, — сказал князь Луи, — только не говорите, что я украл вашу комнату, Мари-Бланш.

— Нет-нет, князь Луи, — сказала я. — Все будет замечательно.

На самом деле, как я позднее узнала, мамà отвела князю комнату, где минувшим летом жилая, но я не обиделась. Слуги проживали в отдельном коттедже за главным домом, и мы с Тото не раз обитали там летом, когда мамà и дядя Леандер принимали гостей, что по выходным случалось часто. Хотя в большом доме было несколько других комнат, где мамà могла бы устроить меня, она руководствовалась прежде всего максимой своих родителей: воспитанных детей взрослые не должны ни видеть, ни слышать.

— Сегодня я буду ужинать с вами, мамà? — спросила я.

— Поскольку сегодня вечером взрослые впервые встретятся все вместе, дорогая, для тебя, полагаю, будет лучше всего поужинать отдельно. Но завтра вечером ты, пожалуй, поужинаешь с нами. — Совершенно в духе мамà, приглашение с добавлением «пожалуй». — Я помогу тебе устроиться в комнате, Мари-Бланш, а дядя Леандер тем временем проводит герцога наверх.

По дороге к коттеджу слуг я сказала:

— Мне кажется, мамà, я понравилась князю Луи. В автомобиле у нас состоялся очень приятный разговор. Он симпатичный джентльмен.

— Почему ты называешь его «князь Луи»? Не слишком ли фамильярно с твоей стороны?

— Он сам предложил так его называть, мамà.

— Не обольщайся, дорогая. Ты понравилась князю не в этом смысле.

— В каком «этом»?

— В романтическом. Как мужчине нравится женщина.

— Я ничего такого в виду не имела, мамà.

— Понимаешь, герцог не интересуется девушками.

— Мне все равно, — в замешательстве сказала я. — Я достаточно понравилась ему, потому что он пригласил меня навестить во Франции его семью.

— Он сказал так просто из учтивости, Мари-Бланш. На самом деле это не настоящее приглашение.

— О-о… я что-то не понимаю.

Мамà всегда мастерски умела принизить мои скромные достижения.

— Оставим предпочтения герцога в покое, — сказала она, — он единственный сын, и ему все-таки нужна жена, чтобы продолжить род.

— Я ни слова не говорила о том, что хочу за него замуж, мамà. Мне всего тринадцать. — В эту минуту я сообразила, что мамà даже не поздравила меня с днем рождения.

— Однако же подумать стоит, — задумчиво проговорила она. — Через несколько лет герцогу понадобится остепениться, а к тому времени ты будешь достаточно взрослой, чтобы выйти замуж.

— Я хочу быть просто его другом, мамà. И не хочу за него замуж!

— Как говорила моя мудрая старая гувернантка мисс Хейз, в будничной жизни дружба становится с годами куда важнее любви. Помни об этом, Мари-Бланш. А кроме того, поверь мне, с учетом твоего воспитания ты будешь счастливее с аристократом, чем с крестьянином. В таких вещах надо смотреть правде в глаза.

— Я знаю, вы не хотите, чтобы я сегодня присутствовала за ужином, но нельзя ли мне присоединиться к вам, мамà, за сегодняшним аперитивом?

— Не сегодня, дитя. Сегодня только взрослые.

— Пожалуйста, — попросила я. — Помните, вчера у меня был день рождения, мамà? Мне исполнилось тринадцать. Вы забыли меня поздравить.

— Ax да, конечно, седьмое декабря. Поэтому тебе и разрешили приехать на уик-энд. Сожалею, Мари-Бланш. Но знаешь, ребенок от твоего отца не был для меня счастьем.

— В качестве подарка на день рождения можно мне прийти на аперитив? — опять попросила я. — Пожалуйста, всего на несколько минут.

— Ну хорошо, дорогая, — наконец согласилась мамà, возможно испытывая чувство вины, оттого что забыла про мой день рождения. — Думаю, не будет вреда, если ты присоединишься к нам за коктейлями. Уверена, Родни будут рады повидать тебя. Можешь прийти через час, так что у тебя есть время умыться и переодеться.

3

Когда я пришла в большой дом на коктейль, взрослые уже собрались в гостиной. Капитан Родни и его жена, которых я очень любила, тепло со мной поздоровались.

— Как ты выросла с лета, Мари-Бланш, — сказала миссис Родни. — Почти взрослая девушка. — Миссис Родни была американка из Сиэтла, очень милая.

— Мне только что исполнилось тринадцать, — гордо сообщила я. — Вчера был мой день рождения.

— День рождения? — переспросила она. — Не мешало бы устроить сегодня вечеринку в твою честь.

— В машине вы ни слова не сказали о своем дне рождения, Мари-Бланш, — сказал князь Луи. — У меня даже нет для вас подарка!

— Как и у нас, — сказала миссис Родни. — Рене, почему вы молчали? Мы бы привезли ребенку подарки.

— Мари-Бланш не хотела вас затруднять, — ответила мамà. — Она сама настояла, чтобы я ничего не говорила, поэтому меня удивляет, что она вдруг упомянула об этом.

Я перехватила ее быстрый неодобрительный взгляд. Она не любила, когда кто-нибудь другой, тем более я, становился центром внимания.

— Ну что ж, я откупорю бутылку шампанского, — сказал дядя Леандер и позвонил в колокольчик, вызывая мистера Гринстеда, — чтобы отметить и день рождения Мари-Бланш, и приезд в Херонри наших гостей, и завтрашнюю охоту. И по-моему, именинница достаточно взрослая, чтобы выпить с нами бокал.

Дворецкий появился почти тотчас же.

— Гринстед, — сказал дядя Леандер, — будьте добры подать шампанское.

Немного погодя мистер Гринстед вошел с подносом, на котором стояли бокалы и бутылка «Дом Периньон» в серебряном ведерке со льдом. Дядя Леандер собственноручно