– Кирхер. – Диана произнесла фамилию по буквам. – Тебе придется искать у торговцев редкими книгами. В Лондоне должны быть его книги. Их стоимость меня не волнует.

– Ты рассуждаешь, как наша бабуля, – пробормотал Галлоглас.

Одно это давало ему повод для беспокойства.

– Если к концу следующей недели ты не сумеешь добыть книги, тогда придется навестить Британскую библиотеку. Но осенний семестр уже начался, и в зале редких книг полным-полно ведьм. Мне было бы гораздо лучше оставаться дома.

– А нельзя ли мне поговорить с Мэтью? – осторожно спросил Хэмиш.

– Его здесь нет.

– Ты одна? – откровенно испугался Хэмиш.

– Разумеется, нет. Со мной Галлоглас, – ответила Диана.

– И Галлоглас знает о твоих планах усесться в переполненном зале Британской библиотеке и читать книги этого… как его… Афанасия Кирхера? Диана, неужели ты окончательно спятила? Вся Конгрегация тебя разыскивает!

С каждой фразой голос Хэмиша звучал громче и громче.

– Хэмиш, я знаю об интересе Конгрегации к моей персоне. Потому и попросила тебя купить эти книги, – спокойно ответила Диана.

– Где Мэтью? – напрямую спросил Хэмиш.

– Не знаю. – Диана скрестила пальцы, сознавая, что врет лучшему другу мужа.

– Я встречу тебя в аэропорту. Позвони за час до приземления, – попросил Хэмиш.

– В этом нет необходимости, – возразила она.

– За час до приземления позвони обязательно. – Хэмиш ненадолго умолк. – Диана, послушай… Не знаю, что за чертовщина у вас там происходит, но в одном я уверен: Мэтью тебя любит. Больше жизни.

– Знаю, – прошептала Диана и отключилась.

Безнадежность в ее голосе сменилась безжизненностью.

Самолет повернул на юго-восток. Пилот подслушал разговор и, не задавая лишних вопросов, изменил курс.

– Что этот болван делает? – прорычал Галлоглас, вскакивая на ноги.

Он опрокинул чайный поднос. Песочное печенье разлетелось по полу салона.

– Вам нельзя лететь прямо в Лондон! – крикнул Галлоглас. – Это четыре часа в воздухе, а мадам де Клермон нельзя находиться в воздухе больше трех.

– Тогда куда? – донесся приглушенный голос пилота.

– Летите в Сторнуэй. Это по прямой, и туда менее трех часов лету. А из Сторнуэя легко добраться до Лондона.

Курс был задан. Поездка Маркуса в обществе Мэтью, Джека, Хаббарда и Лоберо, какой бы жуткой она ни казалась, едва ли могла сравниться с этими прыжками по воздуху.

– Какая красота! – прошептала Диана, отводя волосы с лица.

Солнце медленно выплывало из-за гряды Минч. Галлоглас наполнил легкие знакомым воздухом родины. Видение, которое постоянно являлось ему в мечтах, стало реальным: Диана Бишоп, стоящая на земле его предков.

– Да, – коротко ответил Галлоглас, направляясь к самолету.

Тот с включенными огнями стоял на боковой полосе, готовый к взлету.

– Я еще минутку постою.

Диана оглядывала незнакомый пейзаж. Осень добавила к зелени склонов мазки умбры и золота. Ветер шевелил рыжие волосы Дианы, заставляя их вспыхивать, как угли.

Что так привлекло ее внимание? Галлоглас терялся в догадках. Склоны гор? Вряд ли. Неужели одинокая серая цапля на длинных ярко-желтых ногах? Странно, как такие тонкие ноги не ломались под тяжестью птичьего тела.

– Идем, тетушка. Тут недолго замерзнуть насмерть.

С тех пор как Галлоглас отдал Диане свою кожаную куртку, на нем не было ничего, кроме привычной «униформы»: футболки и поношенных джинсов. Тело вампира не ощущало холода, однако он хорошо помнил, сколь пронизывающе-холодным был утренний воздух в этих краях.

Цапля пристально смотрела на Диану. Похоже, это был самец. Затем он несколько раз вскинул и опустил голову, расправил крылья и протяжно закричал. Еще через мгновение цапля взмыла в воздух и полетела к морю.

– Диана!

Она повернулась. От взгляда ее синих с золотистыми крапинками глаз у него зашевелились волосы на затылке. В этом взгляде было что-то потустороннее. Галлогласу вспомнилось свое человеческое детство и темная комната, где дед раскладывал руны и бормотал пророчества.

Даже после того, как самолет стал набирать высоту, Диана продолжала смотреть на что-то далекое и неведомое. Галлоглас поглядывал на разноцветные пятна внизу и молился о попутном ветре.

– Как ты думаешь, мы когда-нибудь перестанем бегать и скрываться? – вдруг спросила Диана.

Ответа Галлоглас не знал, а врать ей не смел. Он промолчал.

Диана спрятала лицо в ладонях.

– Тетушка, только не вздумай реветь. – Галлоглас прижал ее к себе и покачал, как укачивают ребенка. – Нельзя думать о плохом и худшем. Тебе это несвойственно.

– Галлоглас, я ужасно устала.

– На то есть причины. Этот бросок из настоящего в прошлое и обратно. Ты прожила нелегкий год.

Галлоглас прижался подбородком к макушке Дианы. Пусть она и львица Мэтью, но даже львам иногда нужно приклонять голову, закрывать глаза и отдыхать.

– Никак это Корра?

Диана заметила на руке Галлогласа татуировку, изображавшую хвост ее драконихи. Это открытие заставило самого Галлогласа вздрогнуть.

– И куда ведет ее хвост?

Галлоглас не успел удержать Диану: она задрала рукав его футболки. Глаза Дианы широко раскрылись.

– Ты не должна была это видеть, – сказал Галлоглас.

Он отстранился и торопливо опустил рукав.

– Покажи.

– Тетушка, думаю, нам лучше…

– Покажи, – повторила Диана. – Пожалуйста.

Галлоглас задрал футболку. Татуировки на его теле могли рассказать очень и очень многое, но жене Мэтью были интересны лишь несколько глав этой летописи.

– Галлоглас… надо же…

Чуть выше его сердца была изображена сирена, сидящая на камне. Ее простертая рука касалась левого бицепса Галлогласа. Сирена держала пучок нитей. Нити змеились по его руке, переплетались, изгибались, незаметно превращаясь в такой же изогнутый хвост Корры. Он вился вокруг локтя и далее соединялся с изображением тела драконихи.

У сирены было лицо Дианы.

– Такую женщину, как ты, тяжело найти, но еще тяжелее забыть. – Галлоглас опустил футболку.

– Давно? – Синие глаза Дианы смотрели на него сочувственно и с каким-то огорчением.

– Четыре месяца.

Галлоглас умолчал, что это изображение было последним в цепи схожих изображений, которыми он покрывал кожу над сердцем.

– Я не это имела в виду, – тихо сказала Диана.