Райан вспомнил описание мира из тех романов. Эксперты сказали, что такая картина вполне возможна, при применении сотен и тысяч бомб, подобных шанхайской. Мир вечной ночи, вечной зимы, радиоактивный пепел засыпает руины, жизнь сохранилась лишь в подземельях, где люди работают по шестнадцать часов, за паек и койку в казарме — чтобы продолжалась война. Война в небе, под водой — но не на земле, поскольку владение территорией не дает никаких преимуществ и лишь подставляет под атомные удары врага — зато если удается ворваться в пещеру противника, идет безжалостная бойня на полное истребление. Все ради того, чтобы когда враг стрелял последним снарядом, мы заряжали лишь предпоследний. Живущие уже забыли про мирные дни, солнце, зелень, светлые города на поверхности. И даже если противник повержен — вернее, его последний пещерный город угас, в отчаянных попытках заделать бреши в радиационной защите — выжившим остается отчаянная борьба за жизнь. Таким был мир, откуда пришел к нам «Полярный Ужас»? И если там русские воевали с той Америкой — понятна зоологическая ненависть к нам Лазарева и его команды!

Как началась там последняя война? — подумал Райан — нашелся в тех США воинственный идиот вроде Макартура? Или все же, если имело место некое «предательство», Советы пали, проданные своими «мэйбанями»? И если события развивались по китайскому сценарию — то очень может быть, что нас там обеспокоило попадание тысяч Бомб в руки всяких там местечковых правителей, наподобие китайских генералов. И вошли в Москву части US Army как в какую-нибудь Панаму или Никарагуа — вот только среди русских генералов нашелся решительный, со стальными яйцами, кто отдал приказ. Это объясняет и тот факт, что пришельцы не требуют от Советов воевать с нами — может, они просто не имеют достаточно ресурсов, но это был бы слишком хороший вариант. Реальнее предположить, что даже в их представлении, главная вина в случившемся лежит не на нас, а на своих. Отсюда — СССР здесь больше обеспокоен укреплением рубежей, а не безудержными захватами: построить устойчивую Красную Империю важнее, чем проглотить лишнюю провинцию в Китае. Но тревожная деталь — если во время войны, медицина и биология развиваются семимильными шагами, то Джо, получив подарок с той стороны, считает, что у него козырная карта в рукаве? Ну что ж…

— Возможно, там тоже видят эту опасность. И нашли выход, как они считают. Лишить людей личности, переформировать их мозг, превратить в существ, в муравьев, не могущих выйти за пределы программы. Передали эту технологию вам — наверное там у них она появилась гораздо позже, как решение проблемы обучаемости, когда надо быстро подготовить новых солдат, и проблемы потерь, когда личность смертельно раненого или искалеченного бойца можно «переписать» в новое тело, взятое у пленного, или даже у того из своих, кого признают «менее ценным». Вы не учли одно — останутся ли эти существа людьми? А человечество — человечеством.

Лишь молчание в ответ. Но не прерывание разговора. Сталин верен себе — выслушать, и сделать по-своему. Ладно.

— А нужно ли это, мистер Сталин? Если есть возможность избежать пока еще не случившейся войны. Поверьте, что США в ней совершенно не заинтересованы. В отличие от безумцев вроде Гитлера, мы предпочитаем строить мировой порядок как сумму личных свобод, частных интересов, ограниченных общими правилами. Это ведь более устойчиво чем ваша Идея — какая бы ни возвышенная изначально, но подверженная обесценению? Так вот, сейчас я предлагаю вам присоединиться к нашему предприятию. Мы вместе установим правила, которые станут обязательными для всего мира! И ради предотвращения ужаса следующей войны, мы даже согласны на переговоры о всеобщем атомном разоружении. Пусть лишь малое число этого оружия останется в распоряжении ООН, чтобы карать новых гитлеров, если такие появятся. И я думаю, нетрудно согласовать технические детали — чтобы реальный доступ к этому оружию со стороны какого-то одного государства был недопустим?

Это будет выгодно Америке — подумал Райан, не произнося вслух — русские отличные солдаты, они будут великолепной «пожарной командой», или «абордажной партией» нашего всемирного корабля, как говорил когда-то Великий Фрэнки, но на капитанский мостик и даже в кают-компанию им ход будет закрыт. Однако же отчего «хороший полицейский», охраняющий покой нашего городка не может рассчитывать на долю уважения? Не всем же дано сидеть в Конгрессе! Британцы от зависти умрут — ведь это они когда-то ввели в обиход понятие «русский паровой каток», однако в контексте — чтобы он катался по Европе, подчиняясь приказам из Лондона. Так же как и китаец Сунь-Цзы считал, что использовать чужую силу куда достойнее, чем ее разбить и уничтожить.

— Мистер Райан, вы так любите читать фантастику? — произнес наконец Сталин.

— Ненавижу — усмехнулся Джек — так как изменяющийся мир гораздо труднее просчитывать. Но по должности своей, делать это обязан. Однако же, позвольте продолжить. Если мы партнеры, то это подразумевает предоставление нам всей информации. К взаимной выгоде — представьте, что будет, если соединить ваши открытия, произошедшие за последние годы (ладно, будем считать, что вы сами до всего додумались, а не получили откуда-то готовое) и американскую промышленность, капиталы и организацию? Весь мир будет лежать у наших ног, подчиняясь нашим правилам! Нет, я готов допустить, что гипотеза о межвременном контакте, это вымысел некоторых впечатлительных умов. Но в этом случае вы — партнеры! — предъявляете нам очень убедительные доказательства, что никакого «контакта» не существует. Я загадку «Полярного Ужаса» имею в виду, и подлинные биографии его экипажа.

И русская угроза исчезнет сама собой — подумал Райан, снова не произнося вслух — ведь Америка, это самый большой плавильный котел, у нас есть опыт переваривания самых разных наций! Кто сейчас помнит, что «Айк» Эйзенхауэр имел когда-то немецкие корни? Наша культура, наши ценности, наши идеалы свободного мира сделают то, чего не сумел добиться Гитлер с его зондеркомандами и газовыми камерами. Чтобы уничтожить народ, вовсе не обязательно его истреблять — дешевле и гуманнее обесценить, высмеять, стереть и разрушить то, что связывает отдельные свободные личности в общность, именуемую «нацией», или как у русских вошло в моду, «этнос». Ну а с людьми россыпью уже не проблема разобраться индивидуально — кто может принести пользу, тех принять в свои ряды, ну а прочих вышвырнуть вон — причем так, что они винить будут сами себя, что «лузеры», неудачники! Упорствующих конечно придется ликвидировать физически — но во-первых, таковых будет меньшинство, а во-вторых, это можно сделать руками их же бывших соотечественников, ну а нам после явиться в белом, чтобы навести порядок.

— На вашем месте, мистер Сталин, я бы согласился — продолжил Райан — такие предложения не делаются дважды. Тем более, если я прав в своем смелом предположении (быстрый взгляд на зеркало), то вы знаете, к чему приведет история. И подумайте над тем, что я вам сказал — своими силами вы изменить ее не сможете, лишь оттянете конец.

А мы умеем ждать — подумал Райан — десять лет, двадцать, тридцать, хоть полвека, вряд ли больше, судя по Китаю. Сколько нужно русским «мэйбаням» чтобы осознать свои интересы? Вот только тогда условия нашего партнерства будут совсем другие! Ничего личного — просто мы никак не можем терпеть само существование неподконтрольной нам силы, которая даже теоретически может стать для нас опасной.