— То же самое. Забрав магию у двух боевых магов, я становилась одной из самых одаренных адепток академии. И могла просить у декана разрешение о переводе.

— И никто бы не обратил на это внимание?

— Бывает так, что сила сама по себе уходит. Это называют проклятием Эште, — пояснил папа. Он провел рукой по лицу, желая сбросить напряжение, что охватило его тело. — Это случилось с нами, когда мы покинули мир Королей. Тебе повезло, что богиня не стала гневаться и сохранила силу, не затронув нити.

— Я не знаю, — решила тоже быть искренней, — радоваться этому или огорчаться.

— В любом случае, — хмыкнула мать, — вернуться просто так обратно ты не можешь. Стэйс переместил тебя туда в прошлый раз. Снова оказаться в том мире ты не сможешь без помощи мага, у которого есть такой дар. Заклинания тоже навряд ли помогут. Ты не могла этого не знать. Чем думала, возвращаясь?

— Мной руководил гнев, — прямо посмотрела на маму. — Как я могла продолжать спокойно жить там, постоянно мучаясь неизвестностью? Вы не отвечали на мои вопросы.

— Я пытался уберечь тебя от правды, — папа на пару секунд прикрыл глаза. — Боялся навредить тебе своими словами. Ты у меня догадливая девочка, и так сама поняла, что к чему. Зачем супруг Эризы передал тебе дневник, вот чего понять не могу.

— Его отдала мне леди Эйтен лично. Ее муж умер, она стала вдовой.

Либо от усталости мне померещилось, либо отец на самом деле испытал облегчение от этой новости. Он рад, что Эриза потеряла мужа?

— Печально, — пробормотал родитель. Опять же, печали в голосе не было. Даже отголосков.

— Чем ты думала, — переключила все свое внимание на притихшую маму, — когда пыталась провернуть все это? Другая на твоем месте желала бы вернуться домой. А ты возжелала стать одной из сильнейших магов мира Королей.

— Я мыслила не так узко, — процедила она. — Я хотела для себя лучшей доли. Лучшей! А что ждало меня здесь? Родители предпочитали тратить время на себя, расслабляясь со спиртным и забывая о единственной дочери. Я боялась скатиться до их уровня. Я должна была выкарабкаться!

Последние слова она прокричала, с силой ударяя кулаком по столу.

— Ты не в праве меня осуждать! Я не хотела становиться матерью. Ты уничтожила мои планы. Ты…

— Что я? — глухо спросила, пытаясь прогнать из глаз слезы, что вот-вот должны были покатиться по щекам. — Ты убила человека. Хотела убить меня. Ты.

— Дочка, — мягко проговорил отец, — что сделано, то сделано. Я взял вину на себя. Будь на моем месте другой, тот же Уорен, он поступил бы точно так же. Мы не могли противиться привороту. Оказавшись здесь, сила заклинания ослабла. Вскоре исчезла совсем. Мы пришли в этот мир не бедняками, а состоятельными людьми. Я взял небольшую часть своего наследства. Алмазы, кристаллы, золото. Ты не узнала, что такое нищета.

— Я с лихвой прочувствовала, что такое нехватка материнской любви, ложь, предательство и жестокость. Лучше бы я жила беднее, но в счастливой любящей семье.

Слезы таки вырвались на свободу и солеными дорожками побежали по щекам. Я сидела, понурив голову и старалась не смотреть на мать. А если так подумать, могу ли после всего ее так называть?

— Ты хотела использовать меня. С помощью своего родного ребенка достигнуть цели, — продолжила выплескивать на эту женщину все, что долгое время таилось внутри, в душе. Сколько я молчала? Как и они, делала вид, что все нормально. Так и должно быть. Ни черта не должно, если быть честной перед самой собой. — Я не буду спрашивать, каково тебе было, играть роль заботливой матери…

— Я на самом деле о тебе заботилась! — возмутилась ма.

— Ты возилась со мной, лелея мечты о сильном потенциале! Ты мечтала играть мной, как марионеткой. Так поступает настоящая мать?!

— Злата, — папа встал со своего места, — хватит. Я не собираюсь оправдывать твою мать. И защищать ее не стану. В мир Королей она никогда не вернется. И сейчас она здесь для того, чтобы собрать последние вещи и уехать. Мы развелись месяц назад. Отныне нас ничего, кроме тебя не связывает. Но. — он зло посмотрел на маму сверху вниз. Она сгорбилась, потупила взгляд и притихла. Неужели боится отца? — Прости, не могу позволить тебе и дальше с ней общаться. Мы, если все получится, вернемся в мой мир.

— Хочешь вернуться к этой бездушной твари? — прошипела мама, набравшись смелости. Запрокинула голову, смотря прямо в глаза родителю. — К этой глупой влюбленной дуре. Думаешь, она будет любить ее? — в мою сторону тыкнули пальцем. Рука женщины (как после всего называть ее матерью?) дрожала.

— Она учила меня, — стало обидно за наставницу. Она, конечно, не идеальна, но кто из нас пример для подражания? — Помогала перед поступлением в академию. Наняла для меня замечательного преподавателя по боевой магии. Если бы не они, я бы не смогла поступить.

— Она специально настраивала тебя против меня! — встрепенулась та, что чуть не стала моим убийцей. — Что она рассказывала? Отвечай!

— Собирай вещи, — отрезал папа. — И не смей повышать голос в моем доме. Все поняла?

Никогда не видела его таким. жестким. Чаще отец старался казаться умиротворенным и довольным жизнью. Он пытался создать видимость семьи. Пытался огородить меня от суровой правды. Теперь можно было не играть. Я узнала если не все, то большее из того, на что могла рассчитывать.

— Поняла, — выдавила из себя родительница, вставая из-за стола и, не глядя на нас, скрылась в коридоре. А уже оттуда прошла в спальню.

Вытерла рукавом слезы, шмыгнула носом. Надо бы что-нибудь сказать. А губы не шевелились. Дышать было трудно, глаза болели. Больше всего я хотела забиться в какой-нибудь угол, отгородиться от всех высоким забором с колючей проволокой и забыться.

Не заметила, когда ко мне подошел отец и, опустившись на соседний стул, обнял за плечи и притянул к себе, позволяя удобно устроить заплаканное лицо на его широкой груди.

Сколько я так просидела, уткнувшись носом в рубашку отца, понятия не имела. Мама, по-быстрому собрав последние вещи, не прощаясь, покинула квартиру. Я не пошла ее провожать. Не могла смотреть ей в глаза. Чего там, было невыносимо о ней думать. Сколько должно пройти времени перед тем, как я забуду об этой женщине? Сколько еще я буду вспоминать немногочисленные радостные моменты детства, когда она просто играла роль заботливой матери, год за годом вынашивая план по возвращению в мир Королей. Я, будучи наивным ребенком, сначала не понимала, почему у мамы такое странное поведение. То она срывалась на мне по любому поводу, то проявляла заботу. Теперь, спустя столько лет, мне открылась правда. И от этой правды настолько паршиво, что хочется волком выть и рвать на себе волосы.

— Тише, дочка…

Папа погладил меня по растрепавшимся волосам, неуверенно провел ладонью вдоль позвоночника. Как бы он не старался привести меня в чувство, истерика накрыла с головой. Меня трясло, я громко всхлипывала, кусала губы. Пыталась самостоятельно прийти в себя, но ничего не получалось. Тогда отец встал из-за стола, лишая своего тепла дрожащую меня, и прошел к одному из шкафчиков. Достал оттуда аптечку. Я не спрашивала, что он собирается делать. Продолжала плакать, тщетно пытаясь вернуть контроль над телом.