— …Но я останусь твоим клинком, даже если ты потеряешь человечность, и станешь одним из них окончательно.

— Я знаю, Тия. Что было дальше?

— Дальше я ушла жить в тоннели. Я очень смутно помню тот сон, он был слишком давно. В тоннелях мне пришлось выживать самой. Я питалась объедками и частями монстров. И… тогда я не была хаархусом стаи. Я боялась драки, боялась боли и не хотела судьбы проходчика. Я мечтала о семье, но люди не были способны ею стать.

Поскольку одна из доминирующих веток была фурией, нежить относилась ко мне с презрением, но.. с презрением тёплым. Как к нелюбимому глупому родственнику, которого лучше бы никогда не было, но всё же родичу, а не чужаку.

Я не убивала нежить. И нежить всё реже замечала меня. А даже когда мертвецы нападали на меня, я всё равно никогда их не убивала. Искала еду в локациях мёртвых, пользовалась тем, что мертвецы принимали меня за некроморфа, а чем чаще я мелькала перед ними — тем ближе они меня подпускали к себе.

Пока я не начала с ними дружить.

— Дружить с нежитью? Разве они разумны?

— Они… разные, Арктур. Скелеты очень спокойные и рассудительные, в зомби бурлят остаточные желания тела. Клетки в умирающем теле очень сильно голодают, но мозг уже не может понять суть голода, и пытается его утолить чужой плотью, хоть им это уже и не нужно. Организм не способен насыщать клетки пищей, но не все клетки тела умирают сразу. Призраки наоборот, созданы из эмоций. В них очень много от живых, но вот действуют они на одних эмоциях. Бедняжки…

Они все очень страдают, Арк. Дикие стражи выполняют свой долг, но им больно от бессмысленности своего существования. Они устали от созерцания пустоты. Каждый из них варится в соку из отголосков воспоминаний, вспышках памяти о далёком прошлом… Это тоска, какую тебе никогда не понять. И мне тоже. Вообще никому из живых.

— Продолжай. — подбодрил я замолчавшую девушку.

— Мертвецы стали моей семьёй. Не удивляйся, я ведь и сама была близка к ним, потому воспринимала мир иначе. Сейчас нежить не вызывает у меня прежних чувств. Только жалость осталась, но я не стану жалеть некроморфов, и уничтожу столько нежити, сколько ты скажешь.

— Я знаю, Тия, не нужно оправдываться. Ты выживала, как могла. И не до конца контролировала себя.

— Да.. это так, — задумчиво кивнула шаманка. — Но рядом с мёртвыми мне было спокойней. Они окончательно привыкли ко мне, а я к ним. Даже пару раз помогали, устраивая мини-прорывы и зачищая для меня комнаты с пищей. Нежить продолжала относиться ко мне, как ошибке, но они проявили тогда ко мне больше добра, чем кто бы то ни было в городе. И я очень хотела ответить им тем же.

К сожалению, на локации нежити постоянно нападали проходчики. Нежити зачастую плевать на развоплощение другой нежити, если они не связаны группой, потому я не вмешивалась, да и что я могла? Даже будучи частично фурией, что-то не позволяло мне причинять вред людям. Знаешь, как некий блок в голове. Просто боишься поднять руку…

Но с каждым днём они отвоёвывали владения у моей семьи. Ещё немного, и у меня не останется друзей, а потом будет и негде прятаться. Так я тогда думала. И надо сказать, началась эта история где-то на втором этаже, а тогда я была уже шестом или седьмом. Сама с моими силами я бы не справилась ни с одним монстром, а значит умерла бы от голода.

Пару раз я встречалась с людьми. И они меня вспомнили, но видимо решили, что я утратила разум. Когда поняли, что я не опасна, то просто швыряли камни.

В той жизни моим классом изначально был геомант. Один из самых бесполезных, даже хуже друида. Ты заменил землю кровью своих врагов, а я.. была слишком слабой. Дальше я не развивала классовые умения.

Но после встречи с проходчиками я была очень зла, обижена.. и хотела стать сильнее.

И я знала, как это сделать.

Благодаря доминирующей линии фурии, меня приняли все некротические терминалы, которые оставались во владениях нежити. Сами мертвецы устроила для меня охоту, и принесла множество фрагментов.

А я, просто очень хотела, чтобы моя семья больше не страдала, а злые люди не покушались на мой мир. Так я потеряла осознанность окончательно, но смогла сильно развить свой ум. Я забыла о том, что я душа, а не тело, забыла, что была когда-то человеком. Так родилось бедствие.

— Как ты сотворила корвитусов?

— У меня были две цели. Прекратить страдания нежити, не убивая и не изгоняя её. И защитить свой мир. А моей силой было управление землей, которой в Стене практически нет. После того, как я стала умней, я стала развивать управление землёй, нашла магические библиотеки, открыла направление магии камня, затем научилась создавать и изменять кристаллы. Затем пришла очередь некромантии и аниматургии… если тебе интересна точная формула, то я не могу тебе её дать. Сейчас мой ум едва ли не в пять раз слабее, чем тогда. К тому же, с тех пор прошло слишком много жизней в других снах. Помню лишь, что долго разыскивала терминал с плюсом. Не помню почему, но нужен был именно такой.

— Достаточно и направлений. Некромантия — это понятно. Аниматургия — это, кажется, что-то про души?

— Да, это наука о душах. Ещё мне понадобился класс артефактора душ и соответственно, артефакторика, хотя этим я овладела хуже. И конечно, геомантия. Создание кристаллической основы. Считалось, что кристаллиды не способны ассимилировать другие цепи, но это не совсем так. Камню просто это не нужно. Но остаются правила артефакторики и создание камней душ. Нежить может ассимилироваться с камнем, если будет обладать душой, то есть волей, воплощённой в теле…

Рассказывая об этом, Тия на миг словно опять была той девушкой-некроморфом, ставшей чем-то вроде безумного учёного. Вот уж неожиданное прошлое у милой шаманки…

— Ассимиляция кристаллов очень долгая. Я ускорила её насколько смогла, а затем пришла к плюсовому некротическому терминалу. Он мог преобразовать всё, что угодно, и я начала пробовать. Камень может удерживать душу, мёртвое тело всё ещё остаётся телом, к которому можно привязаться. Некротическая цепь вообще одна из самых активных ассимиляторов. Смерть всегда пытается распространиться. Затем несколько попыток…

— То есть ты создала их на плюсовом некро-терминале?