За несколько дней с помощью двух стариков он сделал так много, что сам удивлялся.

Благодаря Галине Павловне он смог получить от краевых властей обещание, что средней школе в Куличках быть, как только будет построено здание и набран штат учителей. Тот, от кого все зависело, оказался бывшим учеником Галины Павловны, и старой директрисе стоило только позвонить ему, как вопрос был тут же решен, причем без обычных бюрократических проволочек и волокиты.

С колоколом было чуть хлопотнее, но и здесь все решил авторитет Мстислава Ивановича. Директор одного из колокололитейных заводов был его клиентом, и престарелый нотариус легко уговорил его подписать договор с Олегом на изготовление благовестного колокола в самые кратчайшие сроки. Директор даже согласился на оплату работы аккредитивом банка, в котором лежали деньги волхва Ратмира, завещанные внуку. Это позволяло отсрочить платеж до того времени, когда Олег на законном основании сможет распоряжаться наследством. О большем нельзя было и мечтать.

Олег даже успел переговорить с несколькими учителями, которых ему рекомендовала Галина Павловна, и те обещали серьезно подумать над его более чем щедрым предложением. И было похоже, что согласиться сразу им помешало только то, что школы в Куличках пока еще не было, она существовала лишь в мечтах Олега. Но он был уверен, что его мечта станет явью, и этой уверенностью покорял всех, с кем говорил. В его рассказах Кулички казались раем земным. В его оправдание можно было сказать, что он сам так искренне думал.

Олега переполняла радость, и он готов был делиться ею со всеми, кого встречал на своем пути. Но по дороге от железнодорожной станции до поселка ему пришлось радоваться в одиночку. Георгий был необыкновенно сумрачен и молчалив. Только в самом начале поездки водитель автобуса проявил интерес к своему единственному пассажиру, спросив:

– Вот вы городской житель и все знаете. Что грозит человеку, которого обвиняют в порче чужого имущества?

Но Олег сослался на свое незнание уголовного кодекса, и Георгий сразу потерял к нему всякий интерес. Он хмуро смотрел на дорогу через лобовое стекло и на все вопросы отвечал настолько односложно и неохотно, что вскоре Олег устал от этого подобия разговора. Он тоже замолчал и начал смотреть в окно. Душа его пела и ликовала, и бесконечный и монотонный лесной пейзаж казался ему чудесным и полным тайн.

Когда автобус въехал в Кулички, Олег почувствовал себя так, будто он возвращается домой. А когда он увидел Марину, терпеливо дожидающуюся его на площади, то понял, что проживи он еще хоть тысячу лет, но не испытает большего радостного волнения. Они заранее договорились, что Марина будет ожидать его на автобусной остановке в условленный день и час, и оба выполнили свое обещание. Она ждала, а он приехал. Это и было счастье.

Автобус, пыхтя и кряхтя, остановился. Олег вышел. Марина подошла к нему. Он поцеловал ее, она – его. И они стояли, обнявшись, с таким чувством, будто их разлука длилась целую вечность.

– Никогда больше не оставляй меня одну, – попросила Марина.

– И ты меня, – прошептал Олег ей на ухо.

И они клятвенно заверили друг друга, что это первая и последняя разлука в их жизни, которая будет долгой и счастливой, и они даже умрут в один день, чтобы впредь никогда не расставаться. И сами поверили своей клятве.

– А знаешь, чем мы с бабкой Матреной занимались все эти дни? – сказала Марина, показывая исколотые иголкой пальцы. – Мы шили свадебное платье. Сначала бабка Матрена хотела подарить мне свое, то самое, в котором она когда-то выходила замуж. Сказала, что я ей как дочь, и для меня ничего не жалко. Я ее едва отговорила. Она согласилась, что перешивать платье, подгоняя его под мою фигуру, будет сложнее, чем сшить заново. Да и покрой устарел. И мы дружно взялись за дело. Я надеюсь, ты будешь в восхищении, когда увидишь меня в этом платье. Оно чудесное.

– А я уверен в этом, – сказал Олег, целуя ее пальчики. Их было много, и на это потребовалось немало времени.

Наконец Марина отняла свою руку и заботливо спросила:

– Ты голоден?

– Еще как,– ответил Олег.

– Пойдем домой, я накормлю тебя, – сказала она просто, как будто это было в порядке вещей.

И Олег снова испытал прилив счастья. Но, призвав на помощь всю свою волю, он отказался.

– Мне еще надо зайти в храм, обсудить с отцом Климентом кое-что, – сказал он. – А потом поговорить с Тимофеем и убедить его, что не надо тебя бояться и скрываться каждый раз, когда ты приходишь. Ведь вам жить в одном доме, и что из этого выйдет?

– Так Тимофей все-таки существует? – спросила Марина с улыбкой.

– Ты убедишься в этом сама сегодня еще до захода солнца, когда придешь в Усадьбу Волхва, – сказал Олег. – Помнишь, накануне отъезда я приглашал тебя, и ты приняла приглашение?

– Помню, – ответила Марина. – Но я волнуюсь. А вдруг я не понравлюсь твоему Тимофею, и что тогда?

– Этого не может быть, – убежденно заявил Олег.

– Но если? – настаивала Марина. Ее действительно волновал ответ на этот вопрос.

– Тогда мы построим для себя новый дом,– пообещал Олег. – А к Тимофею будем ходить в гости.

– А к бабке Матрене? – с тревогой спросила Марина.

– И к ней тоже. Может быть, мы даже поселим стариков в одном доме, чтобы нам не разрываться между ними и иметь возможность навещать их в два раза чаще, чем в отдельности.

Марина просияла.

– Это чудесная идея, – сказала она, смеясь. – Мы обязательно обсудим ее на досуге.

И они расстались. Марина пошла домой, дошивать с бабкой Матреной свадебное платье, а Олег – в храм, где он собирался порадовать отца Климента известием о новом колоколе и заодно поговорить с ним о будущем венчании. В глубине души Олег не был уверен, что батюшка согласится принять от него этот дар, а тем более венчать в храме человека, которого он считает язычником. И, входя в храм, он сильно волновался.

Утреннее богослужение закончилось, прихожане разошлись, и отец Климент, как рачительный хозяин, ходил по храму и гасил догорающие в кандилах свечи. Увидев Олега, он нахмурился, недовольный тем, что его застали за этим занятием.

– Какая нужда привела в храм? – спросил он, пряча смущение за внешней суровостью.

– Помните, мы говорили о пожертвовании храму нового колокола? – спросил Олег. – Это были не пустые обещания. Через месяц, плюс-минус неделя, вам его доставят и даже установят на звоннице. Все оплачено.

Глаза отца Климента радостно вспыхнули, но затем погасли, и он грустно сказал, будто