В своей директиве фон дем Бах-Зелевский приказал не только хватать всех работоспособных жителей и передавать их имперскому уполномоченному для направления на работы, но и оставлял для бывших партизан возможность добровольно поехать на работы в Германию, чтобы высвободить немецкого рабочего для фронта. Между прочим, позднее, в июле 1943 года, Гитлер и сам решил, что при планомерных крупных операциях по зачистке территорий основная масса жителей должна угоняться немецкими войсками, а при операциях в зараженных партизанскими настроениями областях эвакуации подлежало вообще все население, после чего села подлежали разрушению.

При этом он явно опирался на свой приказ № 4 от 14 февраля 1943 года. Этот приказ в тот же день продублировал оперативный отдел Генерального штаба германских сухопутных войск приказом № 1977/43, приводя в нем слова Гитлера, смысл которых мы передали выше (NOKW 2075).

В изложении же Гиммлера эта мысль была развита, согласно чему все работоспособное мужское население партизанских областей надлежало передавать в руки рейхскомиссара с последующим содержанием этих мужчин в условиях, предусматривавшихся для военнопленных. Для всего же женского населения предписывалось его использование на работах в Германии. Оставлять разрешалось только определенную часть женщин, которых вместе с сиротами следовало размещать на краю эвакуируемой области в специально сооруженных сборных пунктах. Согласно распоряжению начальника личного штаба рейхсфюрера СС № 39/160/43 от 10 июля 1943 года Верховному руководителю СС и полиции на Украине, а также Верховному руководителю СС и полиции «Россия-центр», этих женщин впоследствии планировалось использовать в качестве рабочей силы после начала нового заселения ранее очищенных областей (NO 2034).

Подобное тесное переплетение борьбы с партизанами с мероприятиями по обеспечению Германии рабочей силой не могло не привести к тому, что вскоре население стало воспринимать все еще пропагандировавшуюся как благо добровольную отправку на работы в рейх как немецкие карательные меры. Поскольку же населения для удовлетворения потребностей в рабочей силе не хватало, то оккупационные власти, особенно на Украине, перешли к полной эвакуации тех областей, которые с экономической точки зрения считались не важными. Причем делалось это якобы «на основе принципа добровольности». При этом тем, кто сам соглашался на переезд, обещали после работ в Германии выделить на юге Украины новые места для поселения с наделением их землей и скотом. Согласно указу рейхскомиссара Украины Эриха Коха от 24 марта 1943 года, обязательному «отправлению трудовой повинности в рейхе» подлежали и призывники 1923, 1924, а с 1 мая 1943 года и 1925 года рождения, привлекавшиеся для выполнения мероприятий по «возрождению украинского сельского хозяйства» (NO 1602).

Особо гротескные формы такое положение дел принимало при противопоставлении ожидаемой от населения добровольной отправки на работы в Германию и угона в рейх в качестве компенсации за причиненный вред партизанами и их помощниками. Ведь населению было трудно разъяснить разницу между понятиями «трудовой вахты в рейхе» и «наказания в виде трудовой повинности», предусматривавшегося для партизан, хотя этого и требовал приказ Генерального штаба сухопутных войск № 4705/43 от 27 апреля 1943 года, изданный в развитие «Основной директивы» Гитлера № 14 о борьбе против бандитизма (NOKW 2499).

Операции по уничтожению партизан, проводившиеся под центральным управлением осенью 1942 года и в 1943 году, несмотря на улучшенную разведку и умело применяемую после специального обучения тактику их проведения, к окончательному успеху так и не привели. Партизанским отрядам, разбившись на небольшие группы, по-прежнему удавалось прорываться сквозь кольцо окружения. Причем нередко при этом такое становилось возможным из-за внезапной «смены позиций» подразделений из числа местных жителей или в результате тонкого чутья партизан на расположение участвовавших в их подавлении неопытных в этом деле немецких войсковых частей.

Подобным образом заканчивалось большинство антипартизанских операций в зоне ответственности группы армий «Центр». Не приводили к успеху и другие мероприятия, такие как, например, акция против 1-й Курской партизанской бригады Ивана Константиновича Панченко (комиссар Андрей Дмитриевич Федосюткин). Согласно донесению командира эйнзацгруппы «B» командному штабу начальника германской полиции безопасности и СД от 12 марта 1943 года (NO 5165), она была организована командованием 2-й танковой армии вермахта с привлечением отрядов «народной стражи» уже упоминавшегося Каминского.

Для примера подобных операций можно привести акцию по уничтожению партизан, проводившуюся под армейским руководством в непосредственной близости от линии фронта северо-восточнее Витебска.

Мероприятие было организовано штабом 3-й танковой армии и осуществлялось силами 201-й охранной дивизии совместно с войсковыми частями и вспомогательными подразделениями русских добровольцев. Согласно замыслу операции, войскам надлежало окружить и со всех сторон атаковать партизан в лесном массиве севернее населенного пункта Сураж, где ввиду близости фронта, подошедшего к деревне Усвяты, сосредоточилось несколько партизанских отрядов.

По данным разведки, силы партизан состояли из шести хорошо вооруженных бригад, действовавших под командованием собственных штабов и намеревавшихся перерезать железнодорожную линию Витебск – Невель на отрезке между станциями Городок и Смоловка. Несколько ранее бригады провели среди местного населения мобилизацию для своих нужд и в интересах советских фронтовых частей. Также было ясно, что управление этой территорией и проведение на ней сельскохозяйственных заготовок стали невозможными. При этом данная находившаяся под управлением партизан область являлась своеобразным коридором, шедшим в расположенные значительно западнее районы рейхскомиссариата Остланд, в результате чего создавалась серьезная опасность того, что при стремительном прорыве через нее частей Красной армии в направлении Полоцка для них откроется прямой путь в тыл группы армий «Центр».

Операция по подавлению партизан, проводившаяся с 22 февраля по 8 марта 1943 года под кодовым наименованием «Шаровая молния», осуществлялась под руководством командира 201-й охранной дивизии генерал-майора Якоби и командира «восточными частями» казаков и татар генерал-майора Бодо фон Вартенберга. В распоряжении этих командиров, кроме их собственных сил, находились: усиленный 601-й охранный полк, 2-й велосипедный полк, 631-й казачий батальон, батальон волжских татар и подразделения 23-го авиаполевого полка 21-й авиаполевой дивизии люфтваффе.

Здесь стоит заметить, что 23-й авиаполевой полк состоял из двух батальонов по пять рот в каждом, оснащенных частично советским трофейным оружием. С конца 1942 года он нес охрану железной дороги Витебск – Невель в районе Городка. При этом 1-й батальон, располагаясь в блиндажах, занимал охранную линию в южном направлении в сторону Витебска, а 2-й батальон – в северном в сторону Невеля. С началом же 1943 года полк стали привлекать к антипартизанским операциям.

Описываемое мероприятие по подавлению партизан с самого начала заметно осложнялось труднопроходимой и богатой на озера местностью, где все дороги были заминированы, а мосты тщательно разобраны. После того как к партизанам в первый же день перебежали волжские татары, заградительная линия вдоль русла реки Западная Двина оказалась оголенной и могла быть прикрыта только в крайнем случае.