тех пор, пока они не убили его собаку. §145 Но самый замечательный случай произошел на памяти нашего поколения: его подтверждают Хроники римского народа. Во время консульства Аппия Юлия[1931] и Публия Силия[1932] в результате разбирательства дела Нерона, сына Германика[1933], и Тита Сабина[1934], на последнего и всех его рабов было наложено наказание. Собаку одного из этих рабов сначала никак не могли оттащить в тюрьме от ее хозяина; затем, когда труп поволокли по ступеням Лестницы Стонов, собака, жалобно скуля, не отходила от его тела, — и всё это на глазах огромной толпы римских граждан. Кто-то из толпы бросил ей кусок мяса, и собака поднесла его ко рту умершего хозяина, а когда его труп сбросили в Тибр, подплыла к нему, пытаясь удержать на воде, — и огромная толпа бросилась, чтобы увидеть преданность животного. §146 Одни лишь собаки узнают своего хозяина и понимают, если вдруг приходит кто-нибудь чужой; одни лишь собаки узнают свои имена и различают голоса домашних; они помнят дорогу к самым отдаленным местам, и ни одно из существ, не считая человека, не обладает столь же крепкой памятью, как собаки. Усмирить их наскоки и ярость можно, лишь сев на землю. §147 Жизнь ежедневно открывает в собаках всё больше и больше достоинств, однако наиболее замечательна их сообразительность и проницательность во время охоты. Собака отыскивает следы и идет по ним, натягивая поводок у сопровождающего и тем самым приводя его к добыче; завидев же добычу, как молчаливо и осторожно, но в то же время и как красноречиво она подает знак сначала хвостом, а потом — мордой! Поэтому даже когда собаки одряхлеют от старости и станут слепыми и немощными, охотники носят их на руках, а те принюхиваются к запахам и мордой показывают на укрытия. §148 Индийцы предпочитают собак, рожденных от тигров, и для этого во время брачного сезона оставляют в лесу привязанных <к деревьям> течных сук. Первое и второе потомство <от такого союза> рождается, по их мнению, слишком свирепым, и воспитываются лишь щенки от третьего помета. Точно так же галлы воспитывают потомство собак от волков; каждая такая стая слушается своего вожака и следует за ним; она сопровождает своего лидера на охоте и подчиняется ему — ведь собаки соблюдают определенную иерархию. §149 Известно, что живущие у Нила собаки лакают воду из реки на бегу, чтобы не дать крокодилам возможности насытить свою алчность. Во время похода Александра Великого в Индию[1935] царь Албании[1936] подарил ему собаку необычной величины; придя в восхищение от ее внушительных размеров, Александр приказал выпустить против пса медведей, а потом кабанов и диких коз: презрительно глядя на них, собака даже не пошевелилась. Эта вялость столь огромного существа рассердила благородную душу императора, и он приказал убить собаку. Слух об этом дошел до албанского царя; тот послал еще одну собаку, добавив при этом, чтобы Александр не пытался испытывать ее на небольших животных, но лишь на льве или слоне: ведь у него только две такие собаки, и если будет убита и эта, то не останется ни одной. §150 Александр не замедлил с испытанием и увидел, что лев очень быстро был повержен. После этого он приказал привести слона и ни от какого другого зрелища не получил он большего удовольствия: устрашающе вздыбив шерсть на всем теле, пес сначала оглушительно залаял, а затем стал наскакивать на слона, забегая то с одной, то с другой стороны по всем правилам военного искусства, наступая и отступая именно в тот момент, когда это было необходимо. Пес проделывал всё это до тех пор, пока слон, непрерывно кружившийся на одном месте, не рухнул с такой силой, что затряслась земля.

(62) §151 Собачий род дает потомство один раз в два года. Половой зрелости собаки достигают к концу первого года жизни. Щенков они носят в течение шестидесяти дней. Детеныши рождаются слепыми, и чем больше материнского молока они пьют, тем позже прозревают. Тем не менее зрение у них появляется не позже трех недель от роду и не раньше одной недели. Некоторые говорят, будто, если родился один щенок, он начинает видеть на девятый день, если двойня — на десятый и так далее: с прибавлением каждого следующего щенка день их прозрения соответственно отодвигается, и что будто бы сука, рожденная в первом помете, прозревает быстрее. Лучшим щенком помета является тот, который начинает видеть последним, или же тот, кого мать первым отнесет в конуру.

(63) §152 Собачье бешенство опасно для людей, как мы уже говорили, в июле — августе, ибо укушенные в этот период чувствуют приводящее к гибели отвращение к воде. Поэтому, чтобы предотвратить бешенство, в течение тридцати указанных дней в пищу собакам подмешивают помет, в основном — куриный, или, если животное уже заболело, — эллебор (чемерицу). 41. Единственным же спасением от укуса <бешеной собаки> является найденный недавно в соответствии с ответом оракула корень дикой розы, называемой <по-гречески> «цикоррода»[1937]. §153 Колумелла[1938] сообщает, что если у собаки на сороковой день от рождения отрезать хвост и сустав, которым он прикрепляется к телу, таким образом, чтобы был удален спинной нерв, то и хвост снова не отрастет, и собака не заболеет бешенством. До наших дней сохранились сведения о <двух> чудесах (об этом я уже говорил): о говорящей собаке и о лающей змее, живших во время изгнания <царя> Тарквиния[1939].

42. (64) §154 Александру также везло и с редкими лошадьми. Коня <его> называли Буцефалом — то ли из-за свирепого вида, то ли из-за выжженного на плече тавра в виде бычьей головы[1940]. Говорят, что его за шестнадцать талантов купили из табуна Филоника из Фарсал, поскольку Александр, в то время еще ребенок, был очарован красотой коня[1941]. Будучи украшен царским чепраком, Буцефал не разрешал садиться на себя никому, кроме Александра; в остальных же случаях позволял седлать себя всем. Утверждают, что Буцефал прославился и военными подвигами: будучи ранен в сражении под Фивами[1942], он не позволил Александру пересесть на другого коня; совершил он и множество других подвигов подобного рода. Поэтому после его смерти царь возглавил похоронную процессию и основал вокруг его могилы город, названный его именем[1943]. §155 Говорят, что конь диктатора Цезаря[1944] также не позволял садиться на себя никому, кроме хозяина, и что его передние ноги были похожи на человеческие — именно таким изображает его скульптура, стоящая перед храмом Венеры