— Что?! — Никита не мог поверить своим ушам.

— Вы изнасиловали ее. И притом в самой извращенной форме…

— Это неправда!.. Она сама…

— Знаете, молодой человек, я, может быть, вам и верю. Но факт есть факт… Потерпевшая сняла побои, подтвержден факт полового контакта… Боюсь, вам не отвертеться… Уведите!

Никиту вывели во двор, загрузили в «козел» и повезли в отделение.

Другой бы на его месте начал биться головой о стенку, проклинать свою судьбу. Но Никита привык бывать в ситуациях похлеще этой. Поэтому его голова работала в спокойном режиме, легко и анализировала события.

Вне всякого сомнения, Оксана — самая натуральная подстава. Она отдалась Никите, а сегодня утром накатала заявление. Мол, изнасиловали ее. Его арестовали. А через часик-другой к нему подкатятся с предложением. Давай энную сумму денег, и Оксана заберет заявление. Все очень просто…

Деньги у него есть. Тысяч десять с маленьким прицепом осталось. Интересно, сколько Оксана запросит?.. Вернее, не она, а те, кто за ней стоят?..

Никита даже не злился на Оксану. Не думал отомстить тем, кто подбил ее на это дело. В конце концов каждый делает деньги, как может. Виноват прежде всего он сам. Надо же было так лохануться…

Никиту привезли в отделение, посадили в «обезьянник» напротив дежурной части. Минут через пятнадцать появилась Оксана, с ней два крепыша. Братья, наверное, усмехнулся Никита, компенсацию за надругательство над честью сестры пришли требовать.

Оксана подошла к окошку. А «братья» повернулись лицом к Никите. Смотрят на него, кривят губы. Типа, попал ты, братан…

Один из них поднял руку, а в ней картонка с цифрой два и тремя нулями. Две тысячи долларов. Все очень просто.

Через некоторое время в игру вступят менты. Скорее всего, они в одной связке с этими «братьями». И будут иметь свою долю. Поэтому механизм обкатки лохов у них работает безотказно. И быстро — Никита очень хотел на это надеяться.

Оксана вместе с «братьями» ушла. Сейчас, наверное, появится кто-нибудь из ментов. Предложит Никите пойти на мировую…

Может, и не так все будет, по-другому. Никите даже интересно стало узнать, по какой схеме пройдет «обкатка».

Но «механизм» неожиданно обломался. И произошло это из-за того, что в отделении появился капитан Светлов.

Игорь прошел мимо дежурного, поприветствовал его кивком головы. Видно, он здесь нередкий гость. И отсутствующим взглядом скользнул по «обезьяннику». И пошел дальше. Но успел сделать два шага, не больше. Резко остановился. Развернулся и удивленно уставился на Никиту.

— Ты? — выдавил он из себя.

— Здрав жлаю, товарищ капитан! — поприветствовал его Никита.

— Никита!.. Как ты здесь оказался?.. Хотя нет, я сам…

Светлов подошел к окошку дежурного, о чем-то с ним переговорил. Затем поднялся на верхний этаж здания. И минут через пять вернулся вместе со старшим лейтенантом Колобовым и сержантом.

Тот с кислым видом велел сержанту надеть на Никиту наручники и отконвоировать в какой-то кабинет.

Через пару минут в присутствии сержанта Никита сидел на табурете в светлом просторном кабинете. За печатной машинкой с сигаретой в зубах сидел какой-то лейтенант. С появлением Светлова он поднялся и вышел. И сержант тоже исчез.

Светлов и Никита остались одни.

— Ну вот ты и попался, голубчик, — без всякого злорадства сказал Игорь.

— Сколько ниточке ни виться…

— Вот-вот…

— Только я ни в чем не виновен.

— Опять ты за свою шарманку, — отмахнулся от него Светлов. — Не собираюсь я тебя пытать. Есть следователь, пусть он тебя крутит…

— По поводу?

— А ты не знаешь?

— Я вообще ничего не знаю.

— Понятное дело… Шестнадцать трупов на нем, а он ничего не знает… И это ты один. А если еще посчитать те, которые вы на пару с Виталом образовали…

— Не было ничего.

— Не было, — почему-то согласился Игорь. — Если честно, нет против тебя железобетонных улик. Все вилами по воде писано… Но сам понимаешь, следствие может тянуться год, два…

Никита внимательно посмотрел на Светлова. Было видно, не больно-то радуется тот, что задержал особо опасного преступника. Но рад он другому. Рад просто встрече с ним. Будто старого друга нашел…

— Да понимаю…

— Не хочу я тебя сдавать, — Игорь понизил голос. — Но придется… Начальник вчера на меня надавил. И на Вершинина тоже. Подать мне Брата, и все тут…

— Ну так подавай…

— Сейчас поедем… Но ты не переживай, я тебя вытащу… Есть у меня одна идейка… И вообще, насчет тебя у меня немало идей, — оживился Светлов. И тут же потух. — Беда у нас, Никита, беда…

— Что такое?..

— Леву сильно обидели. Очень сильно… Не поверишь, чуть в петлю не лезет мужик…

— Не поверю…

Этот рыжий неунывающий здоровяк — и в петлю?.. В это на самом деле было трудно поверить.

— А так оно и есть…

— Так что же случилось?

— Извини, этого я тебе сказать не могу. Это тайна. Ее знают только Лева и я… Да, кстати, тебя тут в изнасиловании собираются обвинить…

— Да подстава это. Самая натуральная подстава, — принялся объяснять Никита. — Проститутку снял, ну все как водится. А она поутру заяву накатала и сюда. Братья ее приходили, сутики то бишь. Уже намекнули, две штуки баксов…

— Все, дальше можешь не продолжать. Все ясно… С этим мы разберемся… И со всем другим разберемся тоже. А пока извини…

Появился сержант, а с ним автоматчик в бронежилете. Под усиленным конвоем Никиту сопроводили вниз, усадили в зарешеченный отсек «козла».

Два крепыша сидели в машине возле отделения милиции. И кого-то ждали. Наконец появился знакомый опер. Он сел к ним в «Опель Вектру». Уныло вздохнул.

— Облом…

— Чего так?

— Заявление я уничтожил…

— Не, ну ты чо, в натуре?..

— Я же говорю, облом. Этим парнем руоповцы занимаются… Капитан тут один появился, увидел его и к себе. Засуетился, закрутился, черт… А потом говорит мне: надо, чтобы заявление исчезло. А то ведь, говорит, дело серьезное. Пацану тяжелые статьи шьют. Изнасилование для него — тьфу. А девку с ее заявлением могут попутно к делу подшить. А дело будут вести «важняки», из Генпрокуратуры. И если вдруг что-то с этой заявой нечисто, девку влет раскусят. Всем тогда достанется…

— Значит, пролет…

— Ну не лезть же на рожон…

— Ну, а так чо лох этот натворил?

— Лох?.. Да я бы не сказал, что это лох… Бандит он. Крутой бандит…