передавали через «Принцесс Ройял». Кто и где напутал, истории не известно, но командующий Гранд Флитом прочел: «26 или 30 линейных кораблей, вероятно, неприятельских, пеленг SSO, курс SO».

Джелико сообщил в Адмиралтействе, что эскадренный бой неизбежен.

Как обычно, 5-я эскадра приказа поворачивать не заметила, а Сеймур не продублировал его прожектором, в результате четыре новейших английских линкора невозмутимо продолжали идти на юг, прямо в расположение шестнадцати линейных кораблей неприятеля.

Эван-Томпсон очнулся только через 17 минут — и тоже решил поворачивать последовательно. Но противники уже сблизились, и по неподвижной точке поворота, через которую один за другим проходили «Бархэм», «Вэлиант», «Уорспайт» и «Малайя», открыл огонь весь Флот Открытого Моря.

Хиппер тоже повернул последовательно, в результате оказалось, что он «подставил» свои корабли под огонь 5-й эскадры, которая, в свою очередь, обстреливалась всем германским флотом. Этот нарушающий все разумные тактические правила бой продолжался несколько минут, корабли получили повреждения (особенно «Малайя» и «Уорспайт»), но боеспособности не утратили.

Битти отозвал эсминцы, но «Нестор» и «Номад» потеряли ход и были потоплены.

«Бег на север»

В 17.00 «Саутгемптон», находясь под непрерывным огнем средней артиллерии германских линкоров, передал подробное радио, перечислив опознанные им корабли противника, точно сообщив их курс и скорость, но, увы, не координаты: один из снарядов попал в штурманскую рубку крейсера и уничтожил все карты[178].

К 17.10 Битти, увеличив ход, оторвался от противника. Его задачей теперь было завлечь Хиппера — и следующего за ним Шеера — на главные силы Гранд Флита. И все складывалось, в общем, в его пользу. Хиппер возобновил преследование, попал под сосредоточенный огонь английских линейных крейсеров и 5-й эскадры (на этот раз условия освещения были неблагоприятны для немцев), в результате германская эскадра, практически, утратила боеспособность и, как сила, способная обеспечить стратегическую разведку в интересах Флота Открытого Моря, перестала существовать.

Битти постепенно склонялся к востоку, отжимая линейные крейсера Хиппера от того направления, откуда должен был появиться Гранд Флит.

Развертывание Гранд Флита

Дж. Джеллико, хотя он не получил от Битти вразумительных донесений, частично в силу первоначального плана, частично в силу интуитивной оценки ситуации, двигался на юг, увеличив скорость до 20 узлов. Первые сообщения о неприятельском линейном флоте британский главнокомандующий получил между 16.40 и 17.00. До этого в ответ на запросы командующие соединениями авангарда передавали бессмысленные фразы типа «Я веду бой». Где? С кем? На каких курсах? Ни от Битти, ни от Эван-Томаса, ни от Пэкенхема, ни от Гуденафа ничего существенного добиться не удавалось.

За это Битти справедливо ругают, полагая, что ошибки подчиненных — на его совести. Это, конечно, верно, но ведь и Битти — не более, чем подчиненный Джеллико…

Дело, впрочем, не в том, кто виноват больше — Битти или сам Джеллико.

Мне приходилось разыгрывать Ютландский бой в большом спортивном зале, где каждый командующий эскадрой находился на отдельном месте, и общаться с другими мог только через Посредника. Посредник подходил, показывал картинку с ситуацией, как она видна с мостика флагманского корабля, передавал (с запаздыванием) полученные депеши и забирал ответы. Игра шла чуть медленнее реального времени.

Сразу же выяснилось, что, несмотря на более чем комфортную обстановку: отсутствие шума механизмов, грохота огня своей артиллерии, попаданий неприятельских снарядов и т. д. — командиры эскадр быстро «теряют картинку». Они знают свое «место», помнят свою задачу, но положение остальных эскадр представляют очень слабо, а положение противника не знают совсем, потому что путаются в многочисленных «контактах» и не могут разобрать обрывочных донесений. Эскадры, которые были втянуты в бой, вообще никому ничего не сообщали, командирам было не до этого. Как следствие, все получилось намного хуже, чем в реальном Ютланде, где хотя бы не было эскадренной стрельбы по своим…

Думаю, если бы Джеллико потренировал бы своих подчиненных в военных играх на морских картах с минимальным реализмом (донесения задерживаются и перевираются при дешифровке, координаты определяются с ошибками и т. п.), он быстро бы понял, что к чему, и дальше стал бы «воспитывать» своих подчиненных, прививая им культуру командной работы. Месяца через два адмирал или капитан первого ранга, находясь в увольнении, просыпался бы в холодном поту, и на участливые вопросы жены отвечал бы: «Мне приснилось, что мы встретили неприятельскую эскадру, и я сообщил об этом командующему только через 10 минут и с ошибкой на две мили…» Шутки шутками, но годом позже игроки, уже имеющие опыт «Ютланда», поддерживали оперативное взаимодействие авианосных соединений, действующих в сотнях милях друг от друга и не ведущих радиообмена — ни друг с другом, ни с базой.

Оперативная обстановка на 18.00.

Сыгранность кораблей и эскадр нужно тренировать — и в море, и в играх на картах.

Умение ответственных командующих своевременно и точно передавать донесения «наверх» нужно воспитывать.

К 17.50 Джеллико разобрался с тем, что Битти оказался на 11 миль ближе к нему, чем он думал, что за ним идет Хиппер, а за Хиппером — Шеер, и что нужно срочно развертывать Гранд Флит в боевой порядок.

У Шеера походный порядок и был боевым. Но Гранд Флит был слишком велик и громоздок, обеспечить охранение эсминцами кильватерной колонны в 24 линкора было за пределами реального, и до сих пор английские эскадры шли в походном строю из шести параллельных колонн по 4 ЛК. Теперь их надо было развернуть.

В 18.01 на «Айрон Дьюке» увидели «Лайон». Джеллико немедленно спросил прожектором: «Где неприятельский линейный флот?». Но Битти этого не знал и ответил, что вражеские линейные крейсера находятся от него на юго-востоке. Джеллико, надо полагать, крепко выругался и