должна была начаться только на следующей неделе. Так что я и так уже пытался убить время.

Только теперь, когда я его убивал, оно не умирало навсегда, а восставало из могилы и оживало. Время превратилось в зомби.

Лексингтон – это пригород Бостона, и состоит он преимущественно из больших участков серого гладкого асфальта, многочисленных зеленых лужаек и сосен, кучки псевдоколониальных особняков и нескольких нарядных лавочек в центре города. Ну, и парочки исторических достопримечательностей – Лексингтон сыграл запоминающуюся, хоть и тактически бессмысленную роль в революции, так что тут полно всякой исторически аутентичной фигни, о чем явственно свидетельствуют многочисленные информационные таблички.

Где-то неделю спустя у меня сформировался вполне четкий распорядок: по утрам я спал, пока мама собиралась на работу, захватывая с собой мою впечатляюще, но слегка настораживающе спортивную сестру, чтобы завезти ее в футбольный лагерь, после чего я оставался дома совершенно один. На завтрак я ел кукурузные хлопья с медом и орехами – казалось бы, они должны были мне быстро надоесть, но на самом деле с каждым днем я наслаждался ими все больше. У этих хлопьев, оказывается, есть множество вкусовых нюансов, которые открываются постепенно.

Я опытным путем установил, когда лучше смыться из дома. Я находил способы уйти с 17.17 до 18.03, когда моя сестра семнадцать раз подряд терзала сложный быстрый отрывок скрипичного концерта Вивальди. Обычно я ускользал из дома и после ужина, когда мои родители (они развелись пару лет назад, но отец зачем-то пришел – видимо, поговорить о деньгах) разводили особо громкий скандал на тему того, надо ли маме сдать машину в ремонт, потому что у нее глушитель громыхает на кочках.

Это помогло мне более объективно посмотреть на вещи. На заметку: не стоит тратить всю жизнь на ссоры из-за пустяков.

В остальную часть дня моя стратегия, чем занять себя на оставшуюся вечность, состояла из: а) походов в библиотеку и б) походов в бассейн.

Обычно я выбирал вариант а). Библиотека, пожалуй, была единственным местом в Лексингтоне, где я чувствовал себя как дома, не исключая и мой реальный дом, где я спал по ночам. В библиотеке было тихо. Там работал кондиционер. Там было спокойно. Книги не разучивают скрипичные концерты. И не скандалят из-за глушителей.

К тому же они очень приятно пахнут. Вот почему я не большой сторонник великой электронной революции. Электронные книги ничем не пахнут.

Имея в распоряжении, по видимости, неограниченный запас времени, я мог себе позволить разгуляться на полную катушку, что я и сделал: я решил прочитать все книги из раздела фэнтези и научной фантастики, одну за другой, в алфавитном порядке. В то время это было для меня, по сути, определением счастья (это определение вскоре изменилось, и очень круто, но не будем забегать вперед). На момент начала этой истории четвертое августа длилось уже примерно месяц, плюс-минус пара дней, и я как раз добрался до романа «Флатландия», написанного человеком по имени Эдвин Эбботт Эбботт (без шуток).

«Флатландия» была опубликована в 1884 году и повествует о приключениях Квадрата и Сферы. Идея состоит в том, что квадрат плоский, двухмерный, а Сфера круглая и трехмерная, так что, когда они встречаются, Сфере приходится объяснять плоскому Квадрату, что такое третье измерение. То есть каково это иметь помимо длины и ширины еще и высоту. Всю свою жизнь Квадрат жил в одном мире и никогда не высовывал из него носа, а когда высунул, его плоский маленький мозг, естественно, вынесло.

Потом Сфера и Квадрат вместе отправляются в путешествие и посещают одномерный мир, где все жители представляют собой бесконечно тонкие прямые Линии, а потом нулемерный, где живет единственная бесконечно малая Точка, которая вечно сидит на одном месте, напевая себе под нос и понятия не имея, что бывает нечто другое.

После этого они пытаются понять, что представляет собой четырехмерный мир. На этом месте мой мозг сдался, и я решил пойти в бассейн.

Тут вы могли встрять в мой рассказ и сказать: «Эй, чувак. (Меня зовут Марк.) Ладно, Марк. Если один день повторяется снова и снова, и каждое утро автоматически начинается заново, и все остается ровно как было, ты же мог делать что угодно, так? Конечно, можно пойти в библиотеку, но еще, например, можно пойти в библиотеку голым, и это не будет иметь ровно никакого значения, потому что на следующий день это будет стерто, как рисунок в „Волшебном экране“. Можно было бы ограбить банк или залезть на грузовой поезд, или сказать всем, что ты о них на самом деле думаешь. Можно делать что угодно!»

Теоретически так оно и есть. Но, по правде говоря, в такую жару у кого найдется энергия на все это? Мне хотелось только сидеть в помещении с кондиционером и читать книги.

К тому же, знаете, всегда есть мизерный шанс, что однажды это не сработает, заклинание рассеется так же внезапно и необъяснимо, как появилось, и я проснусь пятого августа, столкнувшись с необходимостью разбираться с последствиями всей той безумной фигни, которую я только что натворил.

Итак, как я уже говорил, я отправился в бассейн. Это важно, потому что именно там я познакомился с Маргарет, а это в свою очередь важно потому, что после нашей встречи все изменилось.

Наш районный бассейн называется Пэйнт-Рок. Там есть секция с дорожками, лягушатник и водяная горка, которая иногда даже работает, а также целая куча шезлонгов, где родители валяются и загорают, как стая моржей на берегу. (Или моржов? Почему нельзя сказать моржов? Вот о таких вещах у меня было время подумать.) Сам бассейн был сделан из невероятно грубого старого бетона, который сдерет с вас всю кожу, если вы на него упадете (и я не шучу).

Серьезно. Я тут вырос и падал в этом бассейне несколько тысяч раз. Эта штука живого места на вас не оставит.

Над всей территорией бассейна нависают огромные сосны, а значит, все вокруг усеяно сосновыми иголками и тонким слоем канареечно-желтой сосновой пыльцы. Если подумать, это следы того, как сосны занимаются сексом. Я предпочитаю об этом не думать.

Я заметил Маргарет, потому что она явно выделялась на общем фоне.

То есть сначала я обратил на нее внимание, потому что она была ни на кого не похожа. Большинство посетителей Пэйнт-Рок приходили сюда регулярно и жили по соседству, но ее я никогда раньше не видел. Она была высокая, не ниже меня, сантиметров 178, худая и очень бледная, с длинной шеей,