маленьким круглым личиком и густыми черными кудряшками. Она не была красива в общепринятом представлении – в смысле, таких не увидишь в кино или по телевизору. Но знаете, бывают такие люди, причем у каждого свои, на которых смотришь и не можешь оторвать глаз, и чувствуешь себя в десять раз живее, чем секунду назад, будто ты струна арфы, которую только что тронули?

Так вот для меня Маргарет была именно таким человеком.

Но и помимо этого было в ней что-то, чем она выделялась.

Первое правило временной петли состояло в том, что все вели себя совершенно одинаково каждый день, если только я не вступал с ними в контакт и не влиял на их поведение. Все принимали ровно те же самые решения и совершали те же самые действия. Это распространялось и на неодушевленные предметы: мячи отскакивали, капли капали, монетки падали в точности так же, как и в прошлый раз. Это наверняка нарушает какой-нибудь фундаментальный закон квантовой случайности, но, эй, с фактами же не поспоришь.

Так что каждый раз, как я приходил в бассейн, скажем, в два часа дня, я мог быть уверен, что каждый раз все будут находиться ровно на тех же местах и делать ровно то же самое. Это в каком-то смысле успокаивало. Никаких сюрпризов. Это, пожалуй, даже позволяло мне почувствовать некоторое могущество: я в буквальном смысле знал будущее. Я, царь и бог королевства Четвертого августа, совершенно точно знал заранее, кто и что будет делать!

Вот почему я бы в любом случае заметил Маргарет, даже если бы она не была Маргарет: ее я раньше никогда не видел. Она была новым элементом. Вообще-то, впервые увидев ее, я не мог в это поверить. Я подумал, что, возможно, какие-то мои действия в течение дня запустили эффект бабочки, из-за которого эта девушка пришла в бассейн, хотя раньше никогда этого не делала. Но я не понимал, что же я такого сделал. Я не мог решить, сказать ли ей что-нибудь, а к тому моменту, как решил, что надо бы, она уже ушла. А на следующий день ее не было. И через день тоже.

В конце концов я решил об этом забыть. У меня ведь есть собственная жизнь. Мне есть чем заняться. Я мог лопать сколько угодно мороженого и не толстеть. Еще у меня была идея, что, имея неограниченный запас времени, я мог бы найти лекарство от рака. Правда, проведя за этим занятием несколько дней, я начал думать, что, возможно, у меня недостаточно ресурсов, чтобы изобрести лекарство от рака, даже при бесконечном запасе времени.

К тому же я и на сотую долю не так умен, как требует эта задача. Ну и вообще к этому всегда можно будет вернуться позже.

Но когда Маргарет появилась во второй раз, я твердо решил не упустить ее. К тому моменту я наблюдал тот же самый день у бассейна уже раз двадцать, и мне начинало надоедать. Нет покоя голове в венце. Я был готов к чему-нибудь неожиданному. Беседы с незнакомыми красивыми девушками нельзя назвать моей сильной стороной, но дело казалось важным.

К тому же, если я скажу какую-нибудь глупость, назавтра она просто об этом забудет.

Сперва я немного понаблюдал за ней. Одной из особенностей четвертого августа в бассейне Пэйнт-Рок было то, что каждый день в 14.37 один из ребят, игравших с теннисным мячом, закидывал его так далеко, что его нельзя было не только поймать, но и достать, потому что он перелетел через ограду, за которой была глубокая канава с крутым каменистым склоном, а за ней – шоссе 128. Все, что попадало за эту ограду, возвращению не подлежало.

Но не сегодня, потому что тут в дело включилась Маргарет: одетая в купальный топ, джинсовые шорты и соломенную шляпку, она расслабленной, и я бы даже сказал, ленивой походкой, прошла вдоль бассейна, и когда мальчишка бросил мяч, привстала на цыпочки, подняла длинную стройную руку, продемонстрировав еще более бледную бритую подмышку, и поймала мяч. Даже не взглянув на него, она бросила его обратно в бассейн и пошла дальше.

Как будто она точно знала, что это произойдет. Мальчишка смотрел ей вслед.

– Спасибо, – сказал он, странным образом почти в точности копируя интонации Апу из «Симпсонов». – Давай еще!

Я увидел, как двигаются ее губы. Она произнесла то же самое: «Спасибо, давай еще», прямо одновременно с ним. Как будто они читали эти слова по одному сценарию. Она уселась на шезлонг и откинула спинку до конца, потом передумала и слегка приподняла ее. Я подошел к ней и уселся на соседний. Да, вот такой я крутой.

– Привет.

Она повернула голову, заслоняя глаза от солнца. Вблизи она была еще красивее и еще сильнее защипнула струну моей арфы. На переносице у нее была целая россыпь веснушек.

– Привет, – ответила она.

– Привет. Я Марк.

– Ясно.

Она как будто присудила мне очко: ну ладно, тебя и правда могут звать Марк.

– Слушай, не знаю, как бы это лучше сказать, – начал я, – но ты случайно не оказалась во временной аномалии? Вот прямо сейчас? Как будто со временем что-то не так?

– Я в курсе, что такое временная аномалия.

Солнце сверкало на сапфировой поверхности воды. Люди что-то кричали.

– Я имею в виду, что…

– Я знаю, что ты имеешь в виду. Да, со мной тоже это происходит. Повторяющиеся дни. День.

– Ой. Ни фига себе! – На меня нахлынула огромная волна облегчения. Этого я никак не ожидал. Я откинулся на спинку шезлонга и на секунду закрыл глаза. Кажется, я даже рассмеялся. – Ни фига себе. Ни фига себе.

Видимо, до этого самого момента я не сознавал, насколько напуган, насколько одинок в своих переживаниях. Да, я весьма неплохо проводил время, но в то же время я уже начинал думать, что останусь в четвертом августа навсегда и никто кроме меня не будет об этом знать. Никто в это не поверил бы. А теперь это хотя бы знает еще кто-то.

Хотя она, похоже, была далеко не в таком восторге, как я. Я бы даже сказал, вид у нее был слегка скучающий.

Я вскочил на ноги.

– Меня Марк зовут, – снова представился я, забыв, что уже это делал.

– Маргарет.

Я зачем-то пожал ей руку.

– Это безумие какое-то, правда? Я сначала не мог в это поверить. В смысле, ты вот можешь реально в это поверить? – Меня понесло. – Это же какая ерунда? Правда? Магия какая-то. Просто с