Эдна проживала не так далеко, но виконт нарочно отправился самой длинной дорогой, чтобы собрать свои мысли. В задумчивости он шел, почти не глядя по сторонам, но неожиданно почувствовал на себе чей-то взгляд и поднял глаза:

Довольно высокий юноша со светло-пепельными волосами и очень правильными чертами лица, если не считать отсутствующего левого глаза, внимательно смотрел на виконта. Халег остановился, не веря своим глазам.

– Арен?

Юноша отреагировал почти так же:

– Халег?

– Да, – ответили они друг другу практически одновременно.

– Я не раз видел тебя во сне, – задумчиво произнес Халег.

– А я – тебя.

– Будем знакомы! – усмехнулся виконт, протягивая руку открытой ладонью вперед.

Арен повторил этот жест и добавил:

– Я живу неподалеку, – махнув рукой куда-то направо за спину.

– Мы теперь тоже поселились здесь.

– Мы?

– Жена, ее подруга и два наших карайна.

– Моя жена и дочь поселились отдельно, – с грустью произнес Арен. – Так будет лучше. Я живу вместе с мастером, который учил меня, в доме его второго ученика.

– Не грусти, все сложится как должно.

– Да, – эхом отозвался юноша.

– Я сейчас иду к одной очень опытной ведающей. Если хочешь, пойдем вместе. Я хотел рассказать Эдне только про себя, но теперь придется рассказывать больше. Она может пояснить что к чему.

– Пойдем, – в голосе Арена сквозило легкое смущение, – заодно спрошу совета для Альны.

К удивлению обоих вскоре они разговаривали друг с другом так, как если бы были знакомы много лет, и путь до жилища ведающей показался очень коротким.

– Идут! – пробурчала себе под нос Эдна и оглянулась на Элви.

Юноша непонимающе посмотрел на ведающую, у которой жил до сих пор.

– Старый знакомый и его новый товарищ, – откомментировала та. – Возможно, и для тебя это станет не просто встречей.

За истекшее время Элвио стараниями Эдны и Эльнара окончательно пришел в себя. Кошмары прекратились, силы восстановились, и разум стал таким же острым, как и раньше. Арви и Сайви, которым ведающая давно сообщила, что их друг нашелся, иногда прибегали поделиться новостями, но большую часть времени проводили в академии – уже начался осенний сезон занятий. Элвио же теперь приходилось учиться сразу у двоих. В первой половине дня его гоняла Эдна, которая почему-то решила принять активное участие в обучении юноши, а во второй он отправлялся к старому магу и возвращался с занятий лишь к ночи. По поводу кристалла Эльнар сказал только одну фразу: «Очень интересно, но он не для меня; может, у Кенрика выйдет лучше, или попробуем вместе, когда он вернется». Поездка молодого мага на Керион затянулась, и теперь его возвращение ожидалось не раньше середины осени.

Во дворе раздались шаги, а следом стук в дверь.

– Матушка Эдна, позволите зайти?

– Заходите! – отозвалась хозяйка.

В дверь, чуть пригнувшись, вошел пепельноволосый молодой человек, вслед за ним второй с волосами более светлого оттенка, и оба остановились на пороге, с удивлением глядя на Элви.

– Проходи, Халег! А это твой будущий брат? – обратилась к первому ведающая.

– Можно сказать и так… – смутился тот.

– А это мой новый ученик! – кивнула хозяйка в сторону Элви, ее голос был серьезен, но в глазах плясали смешинки.

Халег застыл в недоумении. Юноша – ученик ведающей? Впрочем, тому же Нирену дар тоже перешел от прабабки.

– Элвиоран – истинный маг, – улыбнулась ведающая. – Но его дар очень своеобразен и завязан на силу Жизни, поэтому я решила, что ему нелишне будет узнать кое-что из того, чем обычно владеют ведающие, хотя и учитель-маг у Элвио тоже есть.

Виконт вздохнул – Эдна, как всегда, смогла удивить, хотя казалось, что он уже отвык удивляться. Очень странный юноша, и что-то в нем есть такое… далекое и близкое одновременно. Молодой маг смотрел на Халега во все глаза и тоже что-то пытался осознать.

Элвио испытывал почти те же чувства, что и Халег: притяжение к обоим вошедшим и чуждость того, что стояло за ними. Второй парень воспринимался одновременно и продолжением первого, и чем-то совершенно самостоятельным, действительно как брат. Юный маг встал и ощутил порог, незримо лежащий перед ним. Если перейти его, жизнь снова совершит резкий поворот и неизвестно, что последует дальше…

Элвио сделал шаг и резко протянул правую руку ладонью вперед, Халег, инстинктивно, хотя и вопреки обычаю, так же протянул левую, на которой находилась татуировка. Ладони соединились, и пальцы на какое-то мгновение сплелись. В первый момент виконт почувствовал резкую боль внизу живота, а Элвио задохнулся от страшной боли в груди, но потом бурлящий поток силы рванулся у каждого изнутри, от пояса вверх, чтобы столкнуться в соединенных ладонях. На какое-то мгновение оба перестали видеть окружающее. Арен чувствовал все происходящее, как если бы участвовал сам. Силы столкнулись друг с другом, переплелись и ушли вверх.

«Ярость Жизни и мудрость Смерти,

Словно кровные братья едины,

Как детали одной картины,

Продолжаются в бесконечность», —

внезапно услышал Халег у себя в голове, и не смог понять, откуда прилетела эта строфа.

А там вверху две женщины хмуро посмотрели друг на друга, потом рассмеялись и исчезли, взявшись за руки.

Не сразу юноши смогли расцепить переплетенные намертво пальцы, обоих шатало.

– Ну что вы тут опять творите?! – раздался от дверей голос старого мага.

– Соединяют основы мира, – ворчливо ответила Эдна.

– А-а-а… Я уж подумал, что началось землетрясение…

Ведающая фыркнула:

– Скоро ваши коллеги из Антрайна прибегут узнавать, почему у них вместо жабы получился козел.

Эльнар раскатисто расхохотался. Напряжение начало спадать.

«Звездное серебро рождается в полночь, когда лучи звезд скрещиваются там, где было сотворено сильнейшее колдовство на жизнь за день до прихода истинной силы. Лишь единожды маг способен сотворить такое. Тем ценнее металл, одно прикосновение которого способно разрушить оковы небытия. Редкий кузнец сумеет уговорить звездное серебро принять тело, данное людьми, и слагаются легенды о героях, владевших подобным клинком. В памяти нашей живут они – стоящие на страже у врат…»

Безымянный сборник преданий о звездном серебре

Необычно светлые ночи этого лета постепенно стали наливаться густой синевой. Мелианор с Эталиаром сидели у яркого ночного костра, искры уносились в темноту и казалось, что нет в мире зла.