Наедине с самим собой, так сказать.

Вполне может быть, что эти часы — последнее спокойное время перед концом. Знаете, прожив такую долгую жизнь, я всё ещё боялся смерти. Не скрою, это так. Дело было не боли, которую ты испытаешь, и даже не во тьме, которая последует вскоре после того, как ниточка оборвётся. Я не хотел терять всё, что имел. Людей вокруг, все чувства, что нас связали. Дорогих мне людей, тех, за кого я бы продал весь мир. Утрирую, конечно. А может, и нет.

Поэтому я искренне наслаждался этим временем. С дебильной улыбкой оглядывал Криса, Лифу, Тсу и Розалию. Со стороны могло показаться, что я просто пьянчуга, которого проняло после количества выпитого.

Но это было не так.

Я был самым счастливым и самым печальным человеком в тот момент. Каким бы ни был исход, я, повторюсь, ни о чём не жалею. Ни о едином действии, но о едином слове, мысли, чувстве. Знаете, то самое ощущение, когда ты идёшь своей дорогой к своей судьбе. Чувство правильности происходящего, что всё так и должно быть. Будет ли победа печатью нашего завершения? Или же поражение остановит биение бравых сердец? Не узнаем, пока не попробуем.

И видят боги, я жил так, как умел. Дарил добро, дарил зло, убивал и оживлял, любил и ненавидел, страдал, волновался, злился, улыбался, смеялся. Сначала, оберегая всё человечество. Потом — отдельно — тех, кто был дорог. Наверно, я хреновый Хранитель, раз так легко об этом говорю. В конце концов, это не важно: я же уволился с той работы. Стал героем в простом человеческом понимании. Только тсс, это тайна. Вслух я об этом никогда не скажу, таковы уж принципы. Побурчу, что не люблю всю славу и воспевание в песнях. Отчасти это правда.

А отчасти — ложь.

Забавный социальный лифт, да? От Хранителя до простого героя. Хотя кто-то скажет, что последним быть куда интереснее, да и история тебя запомнит куда ярче, чем некое эфемерное и непонятное высшее существо. Знаете, это почти так. Если вас волнует история, то будьте героями, флаг вам в руки. Но я, как и полагается странной личности, выберу третий путь. Я хочу быть человеком. Просто человеком по имени Джон.

По воле случая мне приходится оберегать и защищать всё человечество, но за много-много тысяч лет сейчас, наверное, впервые острым ребром встал вопрос: а достоин ли я? Энди, чёртов посланец бездны, тыкнул меня в него лицом. Выбор между меньшинством и большинством, помните? Спасти всех тех, кто тебе дорог, наплевав на весь остальной мир. Или же принести их в жертву, лишь бы многообразное и многоликое человечество оказалось спасено. До сих пор не знаю, как на него ответить. И хорошо, что условия, в которых я оказался, не подразумевают определённого выбора, похожего на этот. Иначе сошёл бы ваш скромный слуга с ума, и некому было бы читать мораль всей истории в её конце…

Завтрашний день будет самым простым. Механические действия, подготовка, обрисовка примерного плана сражения. Наверно, Ю и Арни с Саей не стоит знать, куда уходят их родственники и дяди с тётями. Оставим по письму от каждого, как и полагается. Напишем, что если они это читают, значит, тот или иной человек не вернулся. Завещаем быть сильными, поступать по справедливости, нести добро тем, кто рядом. Классика.

Не загоняй себя, прошу.

О, ты всё-таки пришёл. А я думал, что занятой и серьёзный мистер Энди будет занят своими безд… бездными? Да, ими самыми. Бездными делами.

Да ты пьян!

Не правда!

Только не забудь заглянуть к Немезиде. Не расстраивай архимага, сам же понимаешь, что времени совсем нет.

Конечно, Энди, конечно не забуду.

Предсказательницы, может, и соврали в плане сроков и времени исполнения пророчества, но кое-что они указали абсолютно точно. Знаешь, что именно, Джон? «Герой вернётся, но даже он может проиграть». Ты здесь, ты исправил всё, что сумел. Остановил войну. Выручил товарищей. Осторожно, без кровопролития, помирил торговый союз и Асцаин. Ты, безусловно, герой. Человек — рыцарь в сияющих доспехов, прямо как в сказках. Но Джон, уверен ли ты, что этого достаточно? Что твой выбор — пусть и эфемерный — совсем не важен? Позволь мне кое-что прояснить.

Валяй.

Суть Хранителей — тот самый выбор. Между теми, кто дорог им, и теми, кто представляет большинство — всем миром. И, как велит им долг, они выбирают большинство. Ты, как человек, можешь пожелать оставить меньшинство. По сути ты пытаешься понять внутри самого себя, кто ты есть для тех, кто тебя окружает. Герой? Может, просто хомо сапиенс? Или Хранитель? Сумеешь ли ты поступить так, как требует судьба, как делал всегда, целых одиннадцать тысяч лет подряд?

Я улыбнулся, зная, что существо внутри меня это увидит. Опустил в себя очередную порцию виски.

— Не сомневайся.

«Мы сами — свои собственные боги и свои собственные демоны.»

Светлый денёк. Даже через покрывшую весь небосвод серость проглядывало солнце, озаряя обжитые земли. Никаких катаклизмов, даже возмущения в мировых магических потоках улеглись, предоставив доступ к порталам любых типов. Ими, впрочем, стали пользоваться куда реже — со временем технология, открытая технократами, вошла в массы, но пока её могли себе позволить лишь наиболее богатые торговые гильдии да госаппарат Асцаин.

Я проводил день как обычно: ошиваясь в безлюдных местах, созерцая природу, покинутые деревни, а где-то — города. Если кто-то скажет вам, что одиночество не может быть развлечением, то плюньте ему в лицо. Это весело, клянусь. Можно поговорить с самим собой, задумчиво побродить по округе, воспользоваться порталом, что перенесёт тебя в другое, но похожее место, и повторить. Ах да, если вы страдаете от недостатка никотина, то вид нетронутой природы или наоборот, сожжённых капищ, предоставит вам тонну поводов для закуривания сигареты, а то и двух. Маленькая коробочка с сигарами надёжно покоилась в пространственном кармане, моём личном рюкзаке.

Ей она больше не понадобится.

Я всё чаще избегал людей. Чем дольше длился хоть какой-то контакт, тем больше мне хотелось провалиться под землю. Даже Крис, иногда невообразимым образом отыскивавший меня в любом месте и в любой момент, постепенно перестал приходить. Я его не винил. Быть выжившими в бойне всегда трудно. Порой мне кажется, что мёртвым куда легче, чем нам. Письма они с Тсу разорвали, решив больше никогда не вспоминать тот момент. Или просто решили сделать вид, что никогда и не писали завещание. Письма же тех, кто не вернулся, остались со мной.

По сей день я не смог найти в себе силы, чтобы вскрыть хотя бы одно. Хоть Рай и Ад согласились передать последние слова Маны и Армагеддона, я всё равно считал себя недостойным. Эти запечатанные конверты покоились рядом с коробкой для сигар, надёжно спрятанные от чужих глаз. Жанна отдала мне завещание Анны. Не знаю, что сделала со своим Розалия: пламевласую девушку после финального сражения я больше не видел. Порой заглядывал Энди, уж этот прохиндей обладал удивительной способностью влезать ко мне в голову. Говорили мало, но о важном.