Он крутился, выворачивался и бил одной высвобожденной ногой. Долбил Гамаша, который подставлял под удары плечи, сосредоточившись только на пистолете в кобуре.

Наконец ему удалось крепко ухватиться за рукоять, и он вытащил пистолет.

Гамаш перекатился на спину, выставил вперед руку и нажал на спусковой крючок – бах, бах, бах. Он стрелял в упор в Маршана, который находился в двух-трех шагах от него и уже целился из винтовки Лакост. Для Маршана это оказалось полной неожиданностью. Его отбросило назад, и он рухнул на пол. Мертвый.

Гамаш развернулся как раз вовремя, чтобы увидеть, как Антон выбежал в заднюю дверь бистро.

* * *

– Patron, – сказал Жан Ги, когда Гамаш схватил его за руку и помог подняться.

– Антон ушел, – выпалил Гамаш и, чуть прихрамывая, двинулся к открытой задней двери бистро.

– Oui. Американец со своими боевиками бросился за ним, – сказал Бовуар.

Хаос в бистро поразил Гамаша.

Лакост лежала на полу, Рут рядом с ней. Держала ее за руку. Что-то шептала.

Габри стоял на коленях возле Оливье.

Клиенты, которые считаные минуты назад мирно потягивали свои напитки, теперь плакали, жались друг к другу, обнимались, кричали. Звали на помощь.

Но он не мог остановиться.

– Арман! – закричала Рейн-Мари, когда они с Мирной и Кларой появились среди этого разгрома.

Но было поздно. Он уже исчез.

* * *

– Ты бери Антона, – сказал Гамаш. – Я возьму американца.

– Их двое! – крикнул ему вслед Бовуар.

Он не знал, услышал ли его Гамаш, а проверять времени не было.

Наркоторговцы успели оторваться от них. Но у Гамаша и Бовуара имелось другое преимущество: они знали местность.

Знали лес, его тропинки, путь к границе. Отчасти потому, что, готовясь к операции, прошли по этим дорожкам. Отчасти потому, что многие часы провели в доме Гамаша над топографическими картами.

Они разговаривали с охотниками и любителями пешего туризма. С геологами и автопутешественниками. С лесорубами и рыбаками.

За прошедшие восемь месяцев после обнаружения потайной двери со смазанными петлями в кладовке церкви и после того, как стала понятна важность этого открытия, они во всех подробностях изучили территорию.

У контрабандистов такого преимущества не было. Они нашли самый прямой маршрут через лес от тайника времен «сухого закона» до границы. И держались его.

«Мы изучаем ситуацию», – отвечал Гамаш с невозмутимостью, граничащей со слабоумием, когда ему под нос совали микрофоны, наставляли на него телекамеры. Задавали резкие вопросы о растущем уровне преступности.

И как ни странно, именно этим они и занимались. Изучением ситуации. Хотя это было не совсем так.

Да, он изучал ситуацию, но не ту, о которой говорили репортеры.

Гамаш приказал тайно обследовать все хижины, сараи, школы и церкви, которые использовались в свое время бутлегерами вдоль границы с Соединенными Штатами.

Здесь обнаружились норы, которые никогда не затыкались. Вокруг наблюдательной вышки. Теперь его вышки. Его наблюдательного поста.

И тогда он приказал вести наблюдение за всеми этими норами.

И они увидели, что квебекский синдикат использовал их все, одну за другой. Но главным образом – Святого Томаса в тихой, прелестной, забытой деревеньке Три Сосны.

Откуда без труда можно было добраться до границы. И где босс мог вести наблюдение за трафиком из кухни, в которой он работал сначала мойщиком посуды, а потом шеф-поваром.

Антон учился у своего отца и дядюшки, он прошел школу у лучшего друга и доверенного лица своего отца. У Антонио Руиса. В честь которого его и назвали.

И теперь он был готов взять дело в свои руки.

Гамаш и Бовуар слышали других, которые вырвались вперед. Они догоняли их, потому что торговец наркотиками всегда в движении. Один преследует другого. Американцам необходимо убить главу канадского картеля. Захватить его территорию.

А Антону необходимо бежать, набрать новых людей и защитить застолбленный участок.

А Гамашу и Бовуару необходимо остановить их обоих. Если же им не удастся это сделать, то начнется кровавая война.

Они не могли позволить себе проиграть.

Жан Ги, бегущий впереди, сошел с тропинки и двинулся на восток, и Гамаш, поняв маневр зятя, свернул на запад.

Они гнали зверя, направляли его туда, где их ждала Туссен с группой захвата.

* * *

Мадлен Туссен и ее команда появились у бистро с оружием на изготовку. Они двигались быстро, но осторожно, не зная, что их ждет.

То, что «крокодил» направляется в деревню, стало для нее неожиданностью, но она понимала: даже если обмен произошел там, груз так или иначе нужно доставить до границы. И поначалу она приказала своей команде сидеть тихо. Придерживаться плана.

Но потом до нее донеслись звуки выстрелов, и она отошла от плана и приказала своим людям двигаться к деревне. Помочь тем, кто ведет бой здесь.

И хотя они бежали всю дорогу, драгоценного времени на то, чтобы добраться до места, ушло немало.

Они сломя голову спускались по склонам холмов, продирались через лес, и звуки выстрелов становились все громче и громче.

А потом прекратились. Наступила тишина.

А потом они услышали крики. Вопли. Призывы о помощи.

А потом и это стихло.

Суперинтендант Туссен привела свою команду в деревню. Ее острый глаз примечал все. Группа захвата двигалась за ней, они шли пригнувшись, с оружием в руках, оглядывали дома, окна, сады.

На деревенском лугу лежали велосипеды. Мяч.

Но людей не было. Ни собак, ни котов. Ни птиц.

Затем из бистро появилась женщина с кочергой в руке. Туссен услышала у себя за спиной знакомый звук – ее люди готовили оружие к бою.

Она подняла кулак. «Стойте».

Это была мадам Гамаш. Бежала к ним навстречу. Просила о помощи.

Туссен жестом дала команду быть наготове и поспешила к мадам Гамаш.

– Внутри есть объекты? – спросила она.

– Объекты? Не знаю, – ответила Рейн-Мари. – Там есть раненые. Даже убитые, кажется. Мы вызвали помощь.

– Оставайтесь здесь, – велела Туссен и повела свою команду с оружием на изготовку в бистро.

Рейн-Мари побежала следом.

Туссен увидела перевернутые столы и стулья. Ощутила едкий пороховой запах после недавней стрельбы.

Но она никогда не забудет того, что услышала.

Тишины.

В бистро стояла почти полная тишина. Все глаза, широко раскрытые, были устремлены на Туссен.