Подобных имений было не более тридцати - сорока в районе Рура и около десяти - пятнадцати в районе Реклингхаузена - Штадтвальда.

Талейникова охватило то же самое чувство, которое он испытал, когда вел поиски вместе с Яном Миковским в ленинградском архиве. Проникновение в тайны прошлого сопровождалось ощущением таинственности происходящего. Но в случае с Миковским, когда поиск велся нелегально, это ощущение было особенно острым.

- Вот здесь. Посмотрите повнимательнее, мой международный шпион. Вот участок, купленный банком Дуйсбурга для младших членов семьи из города Ремшайд.

- А какова фамилия этих покупателей, точнее новых владельцев?

- Это не имеет прямого отношения к делу. Нам нужно найти другое, а именно: кто въехал в проданное имение год или около того спустя после покупки. Вот какое имя нас должно интересовать в подобном случае.

- Вы думаете, что это может быть Ворошин?

- Не торопитесь. Я лишь привел пример. Подобных случаев масса. - Кассель вдруг рассмеялся, напав на какую-то занимательную, по его мнению, запись. - Вот, взгляните, - жестом пригласил он Василия, - здесь тоже содержится кое-что интересное. - Один из двоюродных братьев Круппа перевел собственность в Реклингхаузене некоей даме из Дюссельдорфа - "в знак уважения и благодарности за многолетнюю службу".

- Такое действительно возможно?

- Конечно нет. Семья никогда бы этого не допустила. Перед нами явно еще один из способов хорошо пристроить собственный капитал, не раскрывая своего имени. Эта женщина в Дюссельдорфе вряд ли даже подозревает о подобной сделке...

Они просматривали описания сделок, содержание всевозможных купчих год за годом: 1911, 1912, 1913, 1914... 1915.

20 августа 1915 года. В документе указаны фамилия и имя. Они абсолютно ничего не значили для Генриха Касселя, но очень многое говорили Талейникову:

Фридрих Шотт! Мысленно Василий перенесся к другому документу, который читал почти за две тысячи километров отсюда, в архивах города Ленинграда. Там, где подробно описывались преступления семьи Ворошиных, были сведения об отпрыске князя - Андрее. Среди прочих имен его приятелей - участников совместных веселых похождений - тоже встречался Фридрих Шотт.

- Подождите минутку! - Василий опустил ладонь на раскрытые страницы. - О каком городе идет речь?

- О Штадтвальде. Но в этом деле нет ничего необычного. Перед нами абсолютно законная, взаимовыгодная сделка.

- Возможно, слишком законная, слишком чистая. Точно так же, как и с расправой над семьей Ворошиных, описание которой изобилует ненужными деталями и подробностями, лишь бы усилить правдоподобие истории.

- Ради Бога, о чем это вы?..

- Что вам известно о человеке по имени Фридрих Шотт?

Адвокат скорчил гримасу. Пытаясь вспомнить все, что слышал в связи с этим именем, он тем не менее ощутил легкое раздражение: по его мнению, к предмету их поисков моменты биографии и характеристика Шотта не имели никакого отношения.

- Он работал на Круппа. Как я предполагаю, занимал достаточно высокое положение. Неприятности начались у него после Первой мировой войны. Я теперь очень плохо помню все обстоятельства, но там было что-то связанное с заключением в тюрьму.

- Здесь я могу вам помочь, - сказал Талейников. - Фридриха Шотта обвиняли в вывозе капиталов из Германии. Его убили в первую же ночь тюремного заключения в 1919 году. А вот было ли продано его имение, я не знаю.

- Я тоже не знаю, но мы можем попытаться найти какие-либо записи на сей счет, если просмотрим сделки за 1919 год. Мы постараемся сделать это завтра.

- Давайте займемся этим сейчас! Пожалуйста... Кассель тяжело вздохнул, но поднялся и вышел. Через некоторое время он вернулся с толстой папкой в руках.

- Когда поиск прерывается, и мы скачем от одного к другому, теряется последовательность при просмотре документов, - пробурчал он, положив папку перед Василием.

- Мы теряем последовательность в поисках, но можем выиграть во времени, - заметил Василий.

Прошло около получаса, прежде чем Кассель выудил из папки нужный документ.

- Боюсь, мы попусту теряем время, - сообщил он.

- Почему?

- Имение Шотта приобрела семья по фамилии Верахтен 12 ноября 1919 года.

- Заводы Верахтена? Это был конкурент Круппа?

- Ну, не тогда... Может быть, они стали конкурентами позже, но тогда этого не было. Верахтены перебрались в Эссен из Мюнхена где-то в начале столетия, в 1906 - 1907 годах. Это общеизвестный факт... В итоге вы получили свое прописное "В", но это не Ворошин.

Мозг Василия лихорадочно заработал, вновь и вновь перелопачивая одному лишь ему известные факты. Гиль-ом де Матарезе собрал представителей некогда могущественных семейств, потерявших до этой встречи свое богатство и влияние, разорившихся и ослабленных. Согласно утверждению Миковского, династия Романовых долгие годы вела непримиримую борьбу против Ворошиных, обвиняя их в расхищении национальных богатств, а потому - в пособничестве революции. Это стало вдруг так очевидно! Падроне собрал мужчин из разорившихся семейств, среди прочих был и Андрей Ворошин. Значит, идея эмиграции родилась у него именно там, и именно тогда было решено вывезти с собой из России все, что только возможно!

- Заглавная буква "В", вот что мы нашли, - быстро проговорил Талейников, стараясь не упустить собственную мысль. - Их стратегия предполагала вывоз золота и серебра из Санкт-Петербурга еще задолго до революции. - Василий прикоснулся к листку бумаги, лежавшему на столе перед адвокатом. - Вы сами только что подсказали мне это, Генрих. Ворошин должен был разработать легенду для себя и своей семьи, причем очень тщательно и аккуратно. Так что же он сделал? Он начал подготовку к побегу и вывозу средств на пять или шесть лет раньше, чем я предполагал. Я уверен, что если найти документы, касающиеся прошлого Верахтенов, то из них мы узнаем, что вначале герр Верахтен появился в Эссене, причем один, и покрутился там, прежде чем окончательно устроиться на новом месте в Мюнхене. К этому же периоду относится история о деньгах, перекочевавших через австрийские банки. Все просто да и времена вполне подходящие! А уж затем появилась деталь биографии, они, мол, из Мюнхена. Внезапно адвокат нахмурился.

- Его жена, - тихо произнес он.

- Что с его женой?

- Она родом не из Мюнхена, а из Венгрии. Здесь говорится, что она из состоятельной семьи в Дебрецене и ее немецкий был не всегда правильным.

- Другими словами, она скорее всего из Петербурга и не очень способна к языкам. А кстати, как зовут Верахтена?

- Ансель Верахтен, - ответил адвокат, не сводя глаз с Талейникова. - Ансель.

- Андреи! - воскликнул Талейников. - Это действительно невероятно: люди не выбирают псевдонимы и не меняют имен просто так, без ассоциаций или звуковых подобий!