- Нет. Кто хочет говорить с ним?

- Это его сосед по кабинету, Рудаков. Скажите ему, что я нашел книгу, которую он искал... Нет, лучше позвольте мне самому сказать это.

Последовала пауза.

- Да? - Теперь это был уже Миковский. Они разрешили ему говорить!

- С вами все в порядке? Эти люди - ваши друзья?

- Бегите, Василий! Уходите! Они...

На линии раздался характерный грохот. Талейников держал трубку, молча глядя на нее. Острая боль снова пронзила его: в этом городе он любил двоих людей и фактически убил их обоих.

Но нет! Это же неправда! Их убили Матарезе, и теперь ему не остается ничего иного, как убивать в ответ...

* * *

Он вошел в телефонную будку на Невском проспекте и набрал нужный номер "Европейской". Времени не оставалось, он должен был как можно скорее оказаться в Вайниккале, а затем в Хельсинки. Оттуда в Париж, где он попытается разыскать девушку с Корсики и передать через нее новое сообщение Скофилду. Он отправится в Эссен, чтобы найти там разгадку тайны, касающейся семьи Ворошиных. Теперь у него появился личный интерес в этой войне: ни один солдат этой элитной армии, этого тайного ордена не выйдет отныне живым из его рук.

- Да-да. В чем дело? - раздалось в трубке. Скорость речи и голос не оставляли сомнений - у телефона был предатель из Выборга.

- Немедленно собирайся и выходи! - приказал Василий. - Поезжай прямо на Московский вокзал. Я буду ждать тебя на стоянке перед центральным входом.

- Сейчас? Но ведь еще только два часа ночи! Ты же сказал, в четыре...

- Забудь то, что я сказал, и делай так, как я говорю сейчас. Ты связался с финнами?

- Да это очень просто! Один телефонный звонок... - засуетился Малеткин.

- Так ты связался или нет? - перебил его Василий.

- Сию минуту сделаю!

- Через пятнадцать минут будь на вокзале! - Василий повесил трубку.

* * *

Путь на север они проделали молча. Когда проезжали Выборг, Василий узнал тропу, по которой совсем недавно пробирался к машине Малеткина от замерзшего лесного озера. Вот-вот будет поворот, там он в первый раз сел в автомобиль этого негодяя. Сколько событий произошло с того момента, как много Талейников успел узнать!

Усталость навалилась, его клонило в сон - сказывалась бессонная ночь. Он мечтал об отдыхе в Хельсинки, о передышке. Необходимо было собраться с силами перед дальней дорогой в Германию.

Но до этого он обязан закончить все дела здесь, в России, и сделать то, что он должен был, ради той же России.

- Через минуту мы подъедем к месту нашей первой встречи, - предупредил Малеткин, напряженно всматриваясь в дорогу. - Тебя встретят финны. Иди прямо, до полыньи у того берега озера. У них все готово, они тебя ждут. Ну, теперь я имею право узнать то, что ты мне обещал? Кто второй?

- Мне не нужно даже называть его фамилию, достаточно лишь сообщить звание. Это тот самый человек, который каждый день отдает тебе приказы по службе, твой непосредственный начальник, то есть начальник управления КГБ по Выборгу.

- Что?! Быть этого не может! Он тиран и фанатик!

- А что может быть лучше подобного прикрытия? Постарайся не откладывая встретиться с ним... без свидетелей. Я думаю, ты знаешь, как с ним говорить.

- Да, - подхватил Малеткин. Его глаза горели. - Уж я найду что сказать... - Он затормозил. - А вот и тропа.

- А вот твое оружие, - безразличным тоном проговорил Талейников, протягивая предателю его пистолет, предварительно разряженный.

- О?! Да-да, спасибо. - Малеткин уже почти не слушал Василия, занятый собственными мыслями.

- До свидания, - сказал Талейников, выходя из машины и закрывая дверцу.

Уже вслед ему раздался голос Малеткина, донесшийся через опущенное стекло:

- Это невероятно. Благодарю...

- Пожалуйста. К твоим услугам...

Стекло поехало вверх, мотор загудел, и машина быстро понеслась вперед: Малеткин не собирался терять время и ехать в Выборг.

Он спешил к своему концу.

Василий двинулся по заснеженной тропе, выводившей его на Хельсинки, а оттуда в Эссен. Он лихо насвистывал старый мотивчик "Янки дудл денди".

Приятной наружности, но несколько небрежно одетый господин поправил футляр виолончели, который придерживал коленями, и поблагодарил стюардессу финской авиакомпании за стакан крепчайшего чая. Если бы кто-нибудь из находившихся на борту пассажиров пожелал определить его возраст, то решил, что виолончелисту где-то между пятьюдесятью пятью и шестьюдесятью, а возможно и чуть больше.

Однако Василию не пришлось прибегать к особым ухищрениям для получения нужного эффекта. Он плохо выглядел из-за пережитого, за последние сутки седина отметила его шевелюру. За многие годы Талейников научился, тренируя мышцы лица и тела, придавать своему облику нужный возраст. Он не жаловал косметику, а на сей раз и вовсе обошелся без вспомогательных средств.

Эссен... Он бывал в "черной жемчужине" Рура дважды. Промышленный шпионаж, в котором была заинтересована Москва, не оставлял особых возможностей для оперативника, все данные по региону содержались в строгой секретности и были почти недоступны. Поэтому за Василием не осталось следов в Эссене, не было и ходов, отработанных агентурной сетью. Зато и Матарезе будет нелегко напасть на его след в Эссене, выйти на каких-то знакомых Василия. А значит, не будет засад и ловушек. Ведь здесь не ждали его ни Миковский, ни Зося...

Итак, Эссен. Откуда же начать?

Старый ученый был прав: Василий ищет доказательства более чем полувековой давности, гонится за призраками тех времен, когда весь мир был повергнут в хаос. Подлинные документы давным-давно упрятаны подальше, а может быть, и уничтожены. Если какие-то и есть, то понадобятся недели, а то и месяцы напряженной работы, чтобы проследить за движением капиталов, перемещением лиц, их метаморфозами.

Судебные архивы Эссена очень объемны, богаты и охватывают достаточно большой отрезок времени, но как пройтись по ним с максимальным успехом? Как отыскать следы того единственного русского, который попал сюда более пятидесяти лет назад, но все еще нужен для решения современных проблем?

И все же неплохой вариант у Василия был. Когда-то он знавал одного юриста, работавшего в те годы в патентном бюро. Генрих Кассель знал уйму всего и оказывал определенные услуги в сфере промышленного шпионажа. О, если только этот человек жив! Для Талейникова он просто клад, ибо на протяжении тридцати пяти лет, находясь на легальной работе, он обслуживал самых разных, в том числе солидных клиентов - воротил промышленного бизнеса. Кассель был смелым и беспристрастным человеком, незаменимым работником. Он не боялся ввязываться в бой, иногда даже не в пользу своих работодателей, но ни один из них не взял бы на свою совесть увольнение неудобного правдолюбца. Профессионализм превыше всего.