он всего лишь не хотел «всё испортить», ведь любая близость с женщиной завершалась для Климта одинаково – расставанием. Краски не успевали высохнуть, как натурщица-любовница получала отставку, но с Эмилией он так поступать не хотел. Судя по всему, действительно любил её, не понимая, что обрекает свою избранницу на страдания и одиночество. Как любой пресыщенный женским вниманием мужчина, Климт мог позволить себе этот каприз – сохранить платонические отношения с прекрасной дамой, которую нельзя «оскорбить» грубой страстью. Женщины проходили через его мастерскую чередой, его навещали проститутки, готовые позировать в любом виде и в любой позе: в общем, дам вокруг Климта было много, но Эмилия – только одна…

Что в подобных случаях делали женщины в начале прошлого века? Выходили замуж за другого, заводили тайного любовника, скрывались в монастыре. Эмилия Флёге поступила так, как нередко делают наши с вами современницы: сначала обратилась за помощью к психотерапевту, а потом окунулась с головой в работу. Если верить биографам Климта, психотерапевтом фройляйн Флёге стал не кто иной, как доктор Зигмунд Фрейд. Он провёл несколько сеансов с Эмилией и пришёл к выводу, что девушке необходимо избавиться от эмоциональной зависимости от художника. Вы должны научиться жить самостоятельно, сказал Фрейд. Легко говорить! Эмилия и сама прекрасно понимала, что Климт не изменится и ей следует найти другую опору в жизни, пойти своей дорогой. И по возможности сохранить дружбу с Густавом, ведь она ей так дорожила.

В начале XX века Эмилия вместе с сёстрами Хеленой и Полин открыла салон моды «Сёстры Флёге». Она несколько лет училась портновскому мастерству, обладала отличным вкусом и смелостью: всё, что требовалось кутюрье, у неё было, а деньги на открытие салона ей одолжил старший брат. Эмилия занималась непосредственно творчеством: выбирала текстиль, отслеживала тенденции, рисовала модели; Хелена работала с клиентками, а Полин организовывала рабочий процесс. Интерьер салона, открытого на первом этаже модного кафе «Casa Piccola», был расписан художниками «Сецессиона» во главе сами знаете с кем. Климт во всём поддерживал свою подругу, он отправлял к ней дам, которые заказывали ему портреты, и даже, как утверждалось, создавал рисунки для некоторых тканей: глядя на женские образы Климта начала века, в это верится с лёгкостью. Считается, что платье для Эрмине Галлии (1904, Лондон) было сшито по модели, придуманной Климтом, а вот фасон платья для девятилетней Мады Примавеси создала по просьбе художника Эмилия – специально для будущей картины (1912, Метрополитен-музей).

Эмилия на свой лад поддерживала художественную революцию Климта в том, что касалось моды. Она не признавала корсетов, одевала женщин в платья свободного покроя, любила фантазийные ткани и смелые сочетания цветов и рисунков.

Флёге и Климт имели схожие вкусы: ценили японскую гравюру, венецианские мозаики, этнические вышивки и кружева, их Эмилия коллекционировала. Она даже украшала фрагментами особенно красивых вышивок и кружев витрины салона и с удовольствием «цитировала» их в своём творчестве (некоторые образцы коллекции фройляйн Флёге хранятся теперь в Венском музее народного творчества). Эмилия любила ювелирные украшения, да не простые, а золотые, от знаменитой фабрики «Wiener Werstatten» («Венские мастерские»). Климт как потомственный ювелир в драгоценностях разбирался – ему нравилось изображать дам, обвешанных «ювелиркой», нередко он дарил Эмилии понравившиеся драгоценности и с пониманием отнёсся к тому, что в 1910 году Флёге стала, как мы бы теперь сказали, лицом фабрики «Wiener Werstatten.», позируя для фотопортретов в кольцах и серьгах. Но когда дело доходило до портретов самой Эмилии, она не спешила проявлять коллегиальность: например, знаменитый портрет 1902 года (Музей истории искусств, Вена) ни ей, ни её семье категорически не понравился, и Флёге отказалась его принять!

Вглядитесь внимательнее в Эмилию, какой её запечатлел Климт. Молодая, стройная, красивая девушка стоит в современной, «модельной позе» – вполоборота, левая рука на бедре. Платье её могло бы служить рекламой салона «Сёстры Флёге», на тот момент ещё не созданного, и кажется, что именно платью живописец уделяет основное внимание. Модель здесь вторична, для её ног и даже для интерьера вовсе не нашлось места. Критики были согласны с Эмилией: сочли работу странной и даже будто бы незаконченной. На лице девушки застыло выражение, которое можно увидеть у людей, не желающих фотографироваться, позирующих против своей воли. Мы не знаем, как самолюбивый Густав воспринял критику Эмилии и тем более отказ принять в дар картину, однако на их дружбу этот никак не повлияло.

В 1908 году отвергнутый портрет приобрёл Венский исторический музей.

Надо сказать, что женские портреты Климт с наслаждением писал на протяжении всей своей жизни, и они всегда зависели от стиля, который предпочитал художник в тот или иной период. Сплетничали, что Климт меняет стили чаще, чем любовниц. «Портрет дамы» (1894, Исторический музей, Вена) или «Портрет Сони Книпс» (1898, Австрийская галерея, Вена) созданы в классической манере. «Портрет Фритцы Райдлер» (1906, Австрийская галерея) и второй «Портрет Адели Блох-Бауэр II» (1912, Австрийская галерея) – это уже чистый модерн с намёком на примитивизм (а кое-кто может увидеть и намёк на грядущий экспрессионизм). Натурщицы Климта смотрят на зрителя или, во всяком случае, обращают к нему лицо с закрытыми глазами, тогда как натурщики-мужчины практически всегда стоят к нам спиной или в три четверти оборота, так что нам остаётся лишь гадать, как они выглядели спереди. Очертания фигуры, торс, руки – вот максимум, на который можно рассчитывать.

Климт не писал автопортретов, он не считал своё лицо сколько-нибудь примечательным. Говорил: «Меня гораздо меньше интересую я сам в качестве предмета картины, чем другие люди, прежде всего женщины… Во мне нет ничего особенного. Я художник, пишущий день за днём с утра до ночи… Кто хочет что-нибудь обо мне знать, <…> должен внимательно рассмотреть мои картины».

Он был довольно скромен для признанного художника, лишних денег на себя не тратил, в мастерской носил простую и удобную синюю хламиду (правда, украшенную вышивкой на плечах), не любил гостей, не искал радостей светской жизни. Тем удивительнее, что его живопись стала в конце концов образцовой для завсегдатаев раутов, богачей и бонвиванов: может, всё дело в сусальном золоте, на которое Климт не скупился?..

Поцелуй меня

После нападок венской профессуры в адрес картин «Философия», «Медицина» и «Юриспруденция» Климт и не подумал менять выбранный курс. Его работы год от года становились всё более и более провокационными. «Nuda Veritas» («Обнаженная истина»; 1899, Бельведер, Вена) по-настоящему шокировала обывателей, хотя Климт всего лишь предлагал им посмотреть на себя в зеркало, которое держит в руке нагая рыжеволосая красавица. А если они и после этого